Историк наш рождён был хватом -
им узок временный закон:
сложить истории палаты -
не бегать с памятным венком,
ища, куда его навестить,
мешая, что на дне, со взвесью,
чтоб никогда уже потом
ты не узнал: а что, твой дом
так и всегда был местом бравым -
внушал насчёт оружья толк -
что без него свой главный долг
уж не исполнишь... вот, ведь, нравы -
что не по вкусу, не пройдёт...
и так и жизнь всю напролёт...
а как же сон людей дремучих -
тяжёлый, беспробудный сон,
который только лишь измучит, -
не для придачи силы он,
а для свидания с кошмаром,
который ластится недаром:
ему пустоты - только рай -
он в них себе не видит край
и душит бедное сознанье,
и не даёт расправить грудь,
чтоб на себя и не взглянуть, -
вот так в веках тянулось ранних...
но как же он смог рассмотреть -
оттуда ж не был послан, ведь...
как пленник времени злосчастный -
когда на что ни бросишь взор, -
на мысли, нрав... не всё хоть красно,
но и не очень, чтоб позор...
а если сны, без возражений
за образцы воображений
их примешь- так уж хороши,
что хоть картины с них пиши...
и ты и пишешь... ну, а он как,
как он узнал тот тяжкий сон
и, словом верным одарён,
холсты истории не скомкал?
какую власть имел в себе?
иль, очень предан был земле?
как жалко мне, что прекословен
историй временный язык, -
в нём без труда и ум уловлен,
и уж не вспомнишь, что отвык, -
уже не следуешь преданьям,
а скажешь: это было ране,
и, значит, больше не болит,
а будь одет, обут и сыт,
и чтобы враг всегда на месте,
а без него и жизнь не в жизнь -
а как ещё узнать отчизн,
раз сам себе-то неизвестен...
историк наш, тебе хвала:
с тобою крыша нам мала...
3.06.20