Боже, немыслимо: пять тысяч дней я не был у нашего Чёрного - самого светлого моря:
над живой и моей говорящей - я столь долго не мыслил водой...
Уйма дней - бед, увы, и бесцветного горького горя -
против встречи до крови сражались, тягались со мной...
А у моря - у самого - ходит, весь серенький, искренний, маленький голубь
и чайка нависла над гладью прекрасной, прекраснейший Бог!
...Беспечные, видят: осанист, блестящий под солнцем, солёный и голый -
сроднился с великой стихией; до дрожи родной мне утёс.
Лишь я картины знакомой, подвижной не слышал ни капли, не видел:
пять тысяч не слишком весёлых (да с гаком весомейшим) дней...
Пять тысяч - библейская, всем нам знакомая всё-таки цифра...
Пять тысяч плюс я - календарный, как ветхое время, новейший еврей...