А я тебя красивой принимаю.
Но верность – в непокорности? Смешно!
Самой быть нетерпимой не грешно,
Чужую независимость ругая?
Любить себя – прекрасно, но немного…
Лишь новым вдохновляется душа.
Но в осужденьи принципов другого
Чувствительность не очень хороша.
Наивность? В чём? Что стих грубит – услада?
Нет, вежливость строкою не любя,
Ты больше неудобна для себя,
Чем тем, кто трётся рифмой где-то рядом!
Ты не нашла – с кем можно говорить…
Тебя саму гнетёт твоя строптивость.
Я знаю, трудно дар чужой ценить,
И в этом – ноября несправедливость.
Ты не в плену страданий и обид -
Ты в самом эпицентре гордых воен!
Глупыш тебя, признайся, недостоин,
А умный интеллектом только злит.
Бодаясь с опостылевшим поэтом,
Ты в битве обесценила интим…
Легко нарушить грань меж тьмой и светом
В своей непримиримости к другим.
Я – Эверест твой. Призрак и магнит.
Лишь то, что неприступно – и манит!
Ты в лабиринте гнева заблудилась.
В твоём сознаньи путь ко мне закрыт,
Душа твоя в сетях расстройств забилась.
И рифма, упираясь в дно, дрожит.
Ты в страхе, что глубинное открылось:
Признать в себе мечту – необходимость,
Но жалко потерять к «вчерашним» милость -
Вот нрав твой взбунтовался и кричит.