Генри Уодсворт Лонгфелло
Моя утраченная юность
Город у моря, простор голубой
Часто я вижу во сне.
Улочки вижу с тенистой листвой,
Неутихающий дальний прибой –
Юность приходит ко мне.
Старый лапландский мотив
Часто твержу, вспоминая:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Золото красок, закат и рассвет,
Блеск, горизонт, острова.
Там – Геспериды мальчишеских лет;
Недосягаемый их силуэт -
Песня, что вечно нова.
Шепчет старинный мотив,
Шепчет, волной набегая:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Черную пристань я помню, и с ней
Память сумела сберечь
Облик матросов, черты кораблей,
Бороды – сказку далеких морей.
Слышу испанскую речь.
И своевольный мотив
Вертится, не отпускает:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Дробь барабанов и рокот глухой.
Форт высоко на холме.
Пушки с рассветом, пронзительный вой
Меди военной, спугнувший покой,
Горн, что звучал в тишине.
Старый лапландский мотив,
Бьётся, никак не стихает:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Битва морская кипела вдали.
Гром отгремел и угас.
А капитаны навечно легли
Здесь над прибоем, встречать корабли
В бухте, безмолвной сейчас.
Словно прилив и отлив
Скорбная песня простая:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Старая дружба, любовь, с давних пор
Вас через жизнь пронесу,
Наших деревьев зеленый собор;
Вновь голубиный ведут разговор
Листья в Оленьем лесу.
Словно любовный мотив
Кружится, рядом порхая:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Помню, как страстно мечтал и желал,
Все, что в ночной тишине
Было предчувствием, взлет и провал,
Все, что обрел, навсегда потерял
В этой далекой весне.
Старый лапландский мотив,
Вертится, мне повторяя:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Вечные чувства не знают конца.
Сложно и храбрым открыть
То, отчего замирают сердца,
Мысли, что краски стирают с лица:
Трудно о них говорить.
Неотвратимый мотив,
Из недоступного края:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
Странно мне видеть – у нового дня
Формы другие, фасады,
Но неизменно встречают меня
Старые кроны, прохладу храня
Улиц, знакомых когда-то.
Свежего ветра порыв –
Шепчут они, вспоминая:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
В Роще Оленьей стоит тишина.
Сердцем войди и взгляни.
Радости, нежности, боли волна:
Юность ушедшая – рядом она,
Здесь ее лучшие дни.
Странный, чудесный мотив,
Песня далекого края:
“Юность желает, как ветер желает,
Долгие думы тебе подарив”.
My Lost Youth
BY HENRY WADSWORTH LONGFELLOW
Often I think of the beautiful town
That is seated by the sea;
Often in thought go up and down
The pleasant streets of that dear old town,
And my youth comes back to me.
And a verse of a Lapland song
Is haunting my memory still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
I can see the shadowy lines of its trees,
And catch, in sudden gleams,
The sheen of the far-surrounding seas,
And islands that were the Hesperides
Of all my boyish dreams.
And the burden of that old song,
It murmurs and whispers still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
I remember the black wharves and the slips,
And the sea-tides tossing free;
And Spanish sailors with bearded lips,
And the beauty and mystery of the ships,
And the magic of the sea.
And the voice of that wayward song
Is singing and saying still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
I remember the bulwarks by the shore,
And the fort upon the hill;
The sunrise gun, with its hollow roar,
The drum-beat repeated o'er and o'er,
And the bugle wild and shrill.
And the music of that old song
Throbs in my memory still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
I remember the sea-fight far away,
How it thundered o'er the tide!
And the dead captains, as they lay
In their graves, o'erlooking the tranquil bay,
Where they in battle died.
And the sound of that mournful song
Goes through me with a thrill:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
I can see the breezy dome of groves,
The shadows of Deering's Woods;
And the friendships old and the early loves
Come back with a Sabbath sound, as of doves
In quiet neighborhoods.
And the verse of that sweet old song,
It flutters and murmurs still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
I remember the gleams and glooms that dart
Across the school-boy's brain;
The song and the silence in the heart,
That in part are prophecies, and in part
Are longings wild and vain.
And the voice of that fitful song
Sings on, and is never still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
There are things of which I may not speak;
There are dreams that cannot die;
There are thoughts that make the strong heart weak,
And bring a pallor into the cheek,
And a mist before the eye.
And the words of that fatal song
Come over me like a chill:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
Strange to me now are the forms I meet
When I visit the dear old town;
But the native air is pure and sweet,
And the trees that o'ershadow each well-known street,
As they balance up and down,
Are singing the beautiful song,
Are sighing and whispering still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."
And Deering's Woods are fresh and fair,
And with joy that is almost pain
My heart goes back to wander there,
And among the dreams of the days that were,
I find my lost youth again.
And the strange and beautiful song,
The groves are repeating it still:
"A boy's will is the wind's will,
And the thoughts of youth are long, long thoughts."