Лунный свет застил вдруг очи,
растворяя поздний вечер,
сумерки прижались к ночи,
улыбнувшись человечьи.
Крылья ангельские в случай
воспарили высью тёмной,
и полёт их был беззвучен,
до чего же ангел скромный.
Где же этот цвет любимый,
средь соцветия травы
взор держа неуловимый,
не склоняя головы.
Знает ли каким цветочек,
аленьким, иль белым просто,
словно остров одиночек,
будто божеским апостол.
Чьею силой обладая,
и зачем иметь великой
чтоб найти цветочек рая,
одинокий возле диких.
Яблонь спелого налива,
у черёмух, мало ли
от чего слезливой ива,
и у ив душа болит.
Приходилось быть травою,
лебедой, крапивой, жмыхом,
подорожником не взвою
от растоптанного лиха.
Сквозь асфальт стремясь до цвета,
поднимаясь вновь и вновь,
рассмотреть побольше света,
растоптать нельзя любовь.
Бог наверно есть, не видел,
размышляя по ночам,
может кто его обидел,
вот и прячется к очам.
И бессонница пожалуй
в поиске ростка любимым,
не скажу что ангел жалок
если боже нелюдимым..