Есть Мариуполь деревенька,
В мордовской теплой стороне.
По предрассудкам в ней частенько,
При полной матовой луне.
Ни к ночи будет упомянут,
Но призрак бродит по полям.
Ночного путника заманит,
Когда над травами туман.
Идет парнишка от девчонки,
Дух напугает молодежь.
И сердце падает в печенки,
Под кожей вмиг озноб и дрожь.
И леденеет от испуга,
И застывает в венах кровь.
Когда луна небес подруга,
Осветит призрака покров.
Фигура белая и саван,
Дворянки призрак столбовой.
Дух, не обретший рая гавань,
Мятежный, гневный, роковой.
Сейчас придется опуститься,
При чтенье в прошлые года.
Как дух мятежный пробудиться,
Сумел без всякого труда.
Была дворянка столбовая,
Владыкой многих деревень.
И Мариуполь уповая,
О ней молился каждый день.
И как она была богата,
Лучилась также добротой.
Ее крестьяне ей в награду,
Считали чуть ли не святой.
Она старалась быть душевней,
И от щедрот такой души.
Хозяйства жителей деревни,
Считались дивно хороши.
Благотворительность дворянки,
Вливалась в церковь и приход.
Где в воскресенье спозаранку,
Молился истово народ.
А также в школу приходскую,
Где ребятишки в лаптях с лык.
Освоить грамоту людскую,
Старались, высунув язык.
В деревне умиротворенье,
И труд был с верой совмещен.
Дворянка божие творенье,
Старела все же с каждым днем.
И вот ей сон или виденье,
Что будто их фамильный склеп.
Пойдет людьми на разграбленье,
Ей говорили, что нелеп.
И сон не вещий ей приснился,
Втихую - старческий маразм.
В старуху древнюю вселился,
На фоне колик, болей, спазм.
Но в то, старуха не поверив,
В проклятье сон свой облекла.
Пусть будет проклят всякий смертный!
Она пред смертью изрекла.
Кто мой фамильный склеп порушит,
Покажет в саване скелет!
Его преследовать я душу,
Фантомом буду много лет.
К его я будущим потомкам,
В обличье призрака явлюсь.
И лишь сказала – в небе громко,
Ударил гром. Легенда пусть.
Но кто же в поле, в полнолунье,
Наряжен в саван мертвеца?
Полупрозрачным духом втуне,
Дает прохожим спасть с лица?
Сбылось проклятие, заметьте,
Останки бренные, увы.
Нашли себя в листках травы,
Был склеп разграблен в лихолетье.
И кто ее боготворил,
За благодушные деянья.
Тот склеп с дворянским гробом вскрыл,
Свершив лихое поруганье.
С тоскою зрели небеса,
Как дух поруганный дворянки.
Над склепом рухнувшим взвился,
И скрылся в облаке туманном.
С тех пор в окрестностях в луну,
Дворянка в саване прозрачном.
Мстит нам потомкам за вину,
За грешных предков однозначно.
И ей покой не обрести,
Не обрести и нам покою.
Нас от фантома не спасти,
Под желтой матовой луною….