"Иных времен татары и монголы" (Н. Рубцов)
Продолжение
Учитель перестал быть объектом внимания - в самом широком и глубоком смысле этого слова. Завучу не до него: он каждый день выходит на битву с "электронными носителями" (вспоминаешь с язвительной улыбкой уверения облегчить с компьютеризацией бумажную волокиту - всё вышло во сто раз хуже). Директор занят некоей внешней атмосферой школьной жизни, часто эфемерной, которая почти никак теперь не достигает земной тверди насущных проблем учителя, и поэтому директором нынче может быть всякий, а не профессионал, знающий свой предмет, педагогику и психологию как науки, то есть - лучший в школе! Лучший. Самый авторитетный, успешный, уважаемый. Как и завуч непременно должен быть одним из лучших предметников не только в своей школе. Но ведь это незыблемая истина! Случайная администрация - случайный и коллектив, случайное и обучение.
Уже в период до пандемии приезжающие методисты напрочь забыли о живом человеке, преподавателе. Объектом их проверки стали бумаги, в которых чёрт знает что можно наворотить, а не живой преподаватель. Исчезло живое общение, диалог, наставничество, открытые уроки. Как исчез всякий интерес к ученикам со стороны редких "гостей". Учитель стал чудовищно одинок! Жаждущий знаний, общения, совершенствования, а не манекен, приходящий в школу тупо зарабатывать. Методистам отводится классная комната, где они заваливают себя сотнями папок с цифирями, и два дня они колупаются в этом мёртвом, неодушевлённом пространстве, безлюдном, безголосом, пыльном и тихом. Ни единого вопроса конкретному учителю, ученику, родителю! Бумага, видите ли, всё расскажет и объяснит. Что, незнакомая кому ситуация?!
Брошенный, одинокий учитель неизбежно деградирует, как деградирует и его система ответственности, искажается способность его самооценки. Учителю нужно ободряющее слово, элементарное участие, внимание ко всему, чем он занят в школе.
Его кабинет не монашеская келья, где он нынче пребывает чуть не в одиночестве месяцами, а уроки не закрытая студия.
Как праздники вспоминаю приезд методического десанта в школу лет двадцать назад! Да, это было напряжение, это был "решающий матч", но это держало нас в тонусе; одобрение и успешно проведённые уроки придавали смысл нашей деятельности, служили добрыми дрожжами для творческого роста. Не лишними были и "должностные похлёбки", выражаясь языком Гоголя, "взбутетенивания". Были великолепные опросы, анкетирования учеников, учителей, родителей, администрации. Проведённые корректно, корректно и освещённые, они заставляли задумываться, перестраивать себя, творчески развиваться.
Сегодня пришедший в школу новичок может преспокойно остаться без всякой поддержки, помощи.
Конечно, я говорю прежде всего о сельских, поселковых школах, школах глубинки. Но ведь их десятки тысяч.
В них деградировали наставничество, институт завучей в их прямых обязанностях, обмен опытом (не ради показухи, не в виде всякого рода "презентаций", где часто нет души и русского языка, смысла, полезности), плановая, рабочая система открытых уроков, рабочие посещения уроков администрацией.
Я бы каждому учителю, читающему мою заметку, задал бы простой вопрос: сколько уроков в году вас навестили коллеги, завуч, директор?
Помню своего "грозного", бдительного директора, бредущего и бредущего неустанно на мои часы русского и литературы. Как много мне дали часы общения с ней! Они превращались в увлекательный разговор о жизни, литературе, учениках, увлечениях.