I. Городские легенды. В плену тополей
Город тайн не хранил и мечты не берёг,
оставляя победы в блестящем вчерашнем,
проложив километры бетонных дорог,
возводя до небес исполинские башни.
Неиспорченность мест наводнял новодел,
Прорастали деревья по внешнему кругу.
Между прошлым и будущим создан пробел,
Заметает следы тополиная вьюга...
Завоёванный город в молочном суфле
оплетают корнями беззвучные стражи...
Белый пух примостился на робкой земле.
Ты об этом снимаешь свои репортажи...
Ничего не осталось в жару от зимы,
растопилась на сердце ледовая глыба?!
Город сдался. И что же, уступим и мы,
оправдаем бескрылость отсутствием нимба?!
Некто, бедный сапожник, в одном сапоге
потрошит перьевые на небе перины.
Утопает наш город в июньской пурге...
Кто сказал, что зависимость неотвратима?!
Costa Maria
II. Путешествие. Лучи тополиных аллей
Не вдохнуть и не выдохнуть наверняка,
Прилипает язык к пересохшему нёбу...
Нам с тобой не хватает всего лишь глотка,
с издаваемым всплеском от дерзких прихлёбов.
Не хватает ничтожной росинки, чуть-чуть.
Уж пускай разрыдаются алчные тучи!
Есть тропинки, что славу поют кирпичу,
и ведут через лес непременно дремучий.
Мы ступаем на жёлтый булыжник смелей,
впереди Изумрудный заманчивый город,
Окунаясь в лучи тополиных аллей,
испытавшие жажду и чувственный голод.
Проберёмся, добьёмся, жаре вопреки...
Не сломить нашу веру убийственным зноем.
Мы не станем срезать и бежать напрямки,
концентрат откровений прописан обоим.
В этот город сбиваются толпы бродяг,
намекая на просьбы важнее и круче.
Только мы без морали, чинов и присяг,
доверяем веленьям по милости щучьей.
Кто-то смелость получит, мозги и почёт,
Мы же сделали ставку на сердце живое.
Безразличие градом сквозь поры течёт,
А отважные львы по-щенячьему воют...
Смажем маслом лечебным скрипучую жесть,
изменяя тональность зыбучей утраты...
Не дадим вредной ржавчине сердце разъесть,
нас никто не отключит в связи с неуплатой.
Не вдохнуть и не выдохнуть, тот же итог.
По прогнозу от диктора резвые бури.
Подошёл бы и смачный дождливый плевок.
Кочевряжится небо, ехидно халтуря...
Costa Maria
III. Тополиные бури внутри урагана
Говорят, что на город идёт ураган,
тот который сметёт тополиные бури...
Перевёртыш, изгой, чужеродный "ликан",
Катаклизмом записанный в регистратуре.
Ты его обуздать не берись, ни к чему!
Пусть он борется с душной пургой тополиной.
Мы в какой-то момент подыграем ему,
подставляя под дождь разогретые спины.
Посыпая проспекты зефирной крупой,
выливая на улицы щедро осадки,
утрамбуется пух, а ковёр как влитой,
ляжет в строго указанном сверху порядке.
Погляди, он всё ближе и ближе. Не лезь!
Станет легче дышать, вот увидишь, я рядом!
Слышишь, в воздухе крошится пыльная взвесь,
добровольно прибитая прыткостью града...
Ливень хлещет потоком и бьёт по щекам,
как заправский кузнец выправляет подкову.
По проспекту белёсая мчится река,
без плотвы для улова назло рыболову...
Говорю про себя, произносится вслух...
Ураган запускает в полёт безрассудство.
Лишь бы этот всклокоченный ливнями пух
не оставил огрехи на свежести чувства.
Costa Maria