Сидели как-то Изя Кац и я,
И с нами были лук, коньяк и пицца,
А за окном во всю цвела акация
И звук звучал. Дрель, вроде. Или птица…
Была погода прелесть – двадцать Цельсия.
А в телеке не закрывали рты,
Что, мол, в России кризис и рецессия,
Системный спад. Короче, ей кранты.
Мы огорчились – Изя Кац и я…
Над городом закат пылал багрово.
Сказал мне Изя Кац: «Ин-си-ну-а-ция!»
Придумал же Господь такое слово!
Качались в сквере дети на качелях
Бомж на газоне кутался в рваньё…
Я подтвердил: «Ин-си…». Сломалась челюсть.
Ты сволочь, Кац! Не мог сказать – вранье?
Какое-то дурацкое поветрие:
Куда ни глянешь - инглиш да иврит.
Сломал я Изе челюсть для симметрии,
И он теперь по-русски говорит.