Ночами поэты не спят.
В подлунном тумане томится
Весны позолоченный яд,
Мышиная мечется птица.
Слетает размытая тень
В прохладную ванную слова.
Мозги у таких набекрень,
Но им пошатнувшимся клёво.
Мне мама порой говорит,
Пугаясь карнизных страданий:
— В пол третьего пашет, пиит
Серпом тишину мироздания.
А/я отвечаю: — И чо?
— Имею, товарищи, право.
В груди у меня горячо,
В зубах не отбеленных «Ява».
Я — призрачный гонщик души,
С которой сношался Создатель:
— Блин, раз народилась, — пиши,
Но так, чтоб не выронил шпатель
Твой Папа с фингалом в дыму,
Бутылочкой виски в кармане.
— Не то твой патент отыму,
Зарою талант в чемодане.
И станет его паучок
Как мойра сплетать паутиной.
— Ты плут, - извини, старичок,
Душа, что сказалась мужчиной.
И снова отвечу: — И чо?!
Поэты — бесполые духи.
У них между ног горячо,
В груди Вельзевуловы мухи.
А над сахасрарой, в степи
Свободного духа — моторка.
В руках динамит, — потерпи,
Из месяца выйдет икорка.
И парка в позиции ню
Отдастся и прялкой и пряжей.
Внучата напишут ***ню
Подобную этой на пляже.
И род не изыйдет людской,
Ни в масках, ни в сказках пророков.
Ты скажешь: — Китай заводской?
Отвечу: — Одесский с наскока.
Седьмой километр души,
Исполненный избранной мути.
— Ты, это, хвостом не маши,
Батяня, как облаком Путин.
— Вон, в небе его звездолёт,
Цепляет тарелками стрелки,
Кружки пастернаковых сот
У прозы моей на тарелке.
И я на коленке пишу
Среди пустоты и прохлады:
Поэзия — это ушу,
Кунг фу от Афины Паллады.
Пристроюсь в передничке к ней,
Трансгендер свистящий на нае:
— Мой Бог, мы теряем парней,
Породе души изменяя.
Девчат, ибо в джинсах душа
Похожа на волка морского.
Руно золотое — парша
Китая словес заводского.
Опять его в нас завезли
Твои челноки из Эдема.
— Та, блин, заебал, не козли,
Ты скажешь, моя микросхема
Не может так грубо лагать,
Здесь што-та не так, бедолага.
Росистая рухнет кровать
Под эльфом в розане продмага.
И пусть он лишь сторож во мне,
Какой-нибудь грузчик в законе.
Я выдал, что мог тишине
В её золотом патефоне.
Скрипела пол ночи игла,
Винил шинковала под мухой.
В обители боли и зла
С моей, как назло, погремухой.