Т.А.
Ты мне очень нужна,
Мой клинок в подреберье.
Хоть давно не жена,
Болен я бери-бери.
Я тебя достаю,
Словно саблю из ножен.
Осенённый стою,
Обречён, обезвожен.
От крутых берегов
Никуда мне не деться.
Я — свидетель богов
Босоногого детства
Наших общих следов
На суглинке печали.
Из Эдемских садов
Нас убрать обещали
Пустота и порок,
Полнота и привычка.
Ты — мой вечный порог
И сожжённая спичка,
Чей согбенный стоит
Столб горбатой колонной.
Я — Иона, ты — кит
На планете зелёной.
Проглотивший меня,
Засосавший воронкой.
Жадной саблей звеня,
Обнажённой и звонкой.
Ты упала в росу
С медным грохотом бури.
Я тебя пронесу
Словно чашу в конкуре
Между чёрных ветвей,
Жирных молний и тучек.
Я — не твой котофей,
Но затравленный лучик.
Добрый лучник, Иван,
Проскакавший на волке
Через ночь и капкан,
Игроков кривотолки.
Мы в Господней игре
Два последних героя.
И на Медной горе
Теремок свой построим.
С бурной речкой в дыму
И болотцем покоя
В захудалом дому,
Шалаше Домостроя.
За улыбку твою
Буду биться в костяшки
Домино, — устою
Перед чайником бражки.
Перед бледной росой
И молочной прохладой.
Юной девой босой,
Соловьиной руладой.
Донну Анну несу
Я в округе хрустальной,
Словно месяц-косу
В очарованной спальной.
И халатик летит
В рот открытый Ивана.
В веток полиартрит,
Скрип ночного дивана.
Проломили его
Наши страстные стоны.
Мой клинок ничего
В ножнах пьяной колонны
Не сумел распороть.
Звёзд жуки полетели
В обнажённую плоть
Предрассветной постели.
В золотую пастель
Одичалого взора.
В штиль очей и метель
Кабака-коридора.
В мой затылок и твой,
Осенённый надеждой.
Отряхнувший совой
Поседевшие вежды.
Гулкий посох судьбы,
Тишину листопада.
Зов последней трубы
На погосте айпада.