В 70-х годах Хазанов читал жесткую сатиру на советское общество того периода, про борьбу с антисемитизмом.
Сюжет такой. Приходит в село директива сверху. Председатель колхоза собирает совет. Мол, вся страна борется с антисемитизмом, а как у нас в селе с этим? И если нет, то надо организовать и продемонстрировать всей стране и руководству, что и мы, в едином порыве, готовы поддержать указания Партии...
Совет - это три калеки. И вот они разбираются, как быть. Не помню имён, но, допустим, Егорыч спрашивает: "А хто такие энти антисемиты? И почему с йими надо бороться?"
Ну, это, стало быть те, которые против семитов - ясно же! Чего тут не ясного?
- А хто тогда такие эти семиты?
И тут даже у Председателя начинаются трудности, он не может толком объяснить, потому что и сам толком не понимает.
В общем они долго и смешно путаются, ничего не понимают, и решают, для отчётности, назначить Петровича семитом, а Егорыч будет перед проверяющими из района играть роль антисемита. Ну, юмореска угарная! Я, правда, слушал её в 90-х, но позавчера она сама вспомнилась, когда здесь в приазовском селе, начался выпускной в школе, которая рядом с нашим домом.
Итак, мы с сестрой вышли посмотреть - хоть какое-то разнообразие в размеренном течении жизни отдыхающего в тихом уютном уголке мира, где всё происходит так, как оно происходило и десять лет назад, а основные, жизнеопределяющие, процессы, и сто, и тысячу: птицы поют, солнце жарит, волны бьют о глинянный скалистый берег, разрушая его, жители трудятся в поле, на огороде, пасут коз, коров, овец, днем летают мухи, вечером комары, а страшные и неприятные новости гнездятся подавляющем количестве случаев исключительно в телевизоре...
Из-за дневной жары логично начали в семь вечера. Перед школой собралось человек сорок: родители, бабушки, дедушки, соседи, друзья - а как же, выпуск 2021 года аж 7 человек! Шесть девочек и один мальчик. Пока не началась официальная часть, все присутствующие выглядели так, как обычно, как все люди села, которых я встречал на улицах, в магазинах (а больше-то и негде), разве что одеты многие понаряднее. Из динамиков доносились старые советские песни про школу, про детство (а какие же ещё?), шесть девочек-выпускниц дисциплинированно выстроились во дворе школы, демонстрируя роскошные платья. Мальчик же, видимо, как и должно местному переростку, стоял отдельно, за оградой, с компанией дружков и подружек.
Я не заметил, что произошло - то ли команда была, то ли все присутствующие родственники были предупреждены заранее, что в 19.00 надо сделать это, но вдруг, на моих глазах, нормальные люди стали вести себя странно: сначала женщина, стоявшая рядом со мной надела маску, и стала натягивать резиновые перчатки, потом они пошептались с мужем, и он достал из машины и надел на себя те же аксессуары, а затем я увидел, что большинство уже в масках и перчатках, в том числе все учителя, директор, классный руководитель - она возглавляла колонну из семи выпускников, которые были освобождены от этой внезапной трансформации внешности.
Мне не понадобилось много времени, чтобы догадаться, что всё дело, главным образом, в штатном фотографе, чьи снимки пойдут в официальный отчёт о проведённом мероприятии. На снимках должны быть все в масках и перчатках, иначе директору не сдобровать! Опасность, естественно, представляли собой и частные лица, снимавшие на телефоны, которые потом выложат снимки в соцсетях, а там, о ужас, кто-то из учителей, или родителей без соблюдения санитарного маскарада! И тогда, большому начальнику из района придется делать то, что ему глубоко омерзительно, - наказывать хорошего человека, трудолюбивого директора, профессионала, по абсурдному поводу, чтобы избавить начальника из области от подобных неприятных действий по отношению к нему самому.
Открытые лица выпускников аполитично сияли юностью, свежий ветер с моря подчёркивал свежесть и здоровье юных тел - и от этого впечатления не спасали и не избавляли те полтора метра дистанции, на которой они, по инструкции, стояли друг от друга, выстроившись в шеренгу перед школой.
Это были семь прекрасных муз, семь точнейших нот, которые переливались чудесной музыкой, живой и волшебной, которую можно было видеть и слышать, которую хотелось пить, как дающее силы парное молоко от здешней коровы, и эта музыка была настолько чужеродна происходящему номенклатурному ритуалу, насколько может стать чужеродной картина, специально для неё заказанной раме, после того, как её вставят в эту раму, или народ правительству, которое этот народ избрал, после окончания выборов, в стране, в которой по нелепому недоразумению уже не столько электричество, газ, водопроводные трубы, теплосети, продукты и магазины, администрации и учреждения культуры, аптеки и лекарства служат людям, сколько люди оказываются средством производства и сбыта этих продуктов и услуг, и необходимым звеном обогащения хозяев электростанций, теплосетей, газовых хозяйств, фармакологических и пищевых производств, и чиновников, их обслуживающих, и заточенных на креативное изыскание новых возможностей обогащения и ресурсов, которые ещё можно вытрясти из рядового гражданина, обессиленного и давно ополоумевшего от происходящего глумления над его жизнью и личностью.
Конечно, торжественная часть прошла, как следует, никто не подвёл: флаги, гимн, поздравления, награждения, благодарственные речи, душещипательные стихи и слезы.
И, конечно, по окончании официальной части, все сняли с себя всё не нужное в обычной жизни села, обнялись, поручкались, и поехали и разошлись кто куда - выпускники праздновать дальше, а взрослые к своим курям, поросям, огородам и телевизорам, которые уже давно трещат по швам от переполняющего их короновируса, где можно увидеть, как кому-то плохо, поохать, посочувствовать горожанам, у которых нет своей картошечки, своих огурчиков, помидорчиков, молочка, которые даже за плохой едой в столовку скоро будут входить только по кюар-коду, которых штрафуют за отсутствие маски на бешенные тыщи...
- А надеть маски для отчётности, изобразить борьбу с вирусом, которого у нас нема, это мы всегда пожалуйста, если надо! И с этим, как его, аниисемитизмом, или гомосексуализмом, если шо опять, то в два счёта разыграем! А ежли вам, товарищи начальники, охота будет в охоту на инопланетян поиграть (судя по фильмам в телевизоре, всё к тому идёт!), то обращайтесь, мы подсобим - всё ж не так скучно будет, - как будто отвечает на неозвученный вопрос гипотетический селянин-имярек.
И ведь все всё понимают. Не только жители этого села, жители всех сёл, деревень, городов огромной страны. Жители всей нашей тесной маленькой планеты. И те делают вид, что не знают, что эти всё понимают, или что будто бы эти не понимают, потому как нет ничего такого, что следует понимать, а эти, понимая, делают вид, что они не догадываются, что те понимают, что эти всё понимают... Одним словом, сплошное притворство - притворно-непонимательный фрактал.
Есть ли смысл восклицать набившее оскомину "Доколе?", имея ввиду застрявшее в советско-номенклатурной кондовости сознание нескольких поколений, если из условий задачи известно, что "сознание - самая медленно-растущая "вещь" во Вселенной"?
Только и остаётся, что уйти в медитацию. До встречи!
28.06.2021