Сорок лет по пустыне кругами топать,
чтоб заложником стать не своей вины —
а потом смывать с лица пот и копоть,
как наёмник — вернувшись с чужой войны.
Наблюдать в тоске надоевшие всем пейзажи —
желто-бурые скалы, сложенные из мацы,
смесь ракушечника и мезозойской сажи,
и колючий кустарник в пустыне Цин.
А на дне ущелья ручей весь высох —
не бывает летом в этих местах дождей.
Остаётся принять лишь природы вызов,
уповая на Бога и избранных Им вождей.
Сорок лет в песках — чтобы исчезли злоба,
вожделение, зависть, гордыня, спесь —
чтоб сердца наполнялись любовью, чтобы
вновь услышать голос Творца — Он здесь.
А за барханом течет молоком и мёдом
обетованная, как обещал Господь, земля.
Сорок лет — чтобы стать, наконец, народом,
и еще две тысячи — чтобы понять: всё зря.
И напрасно в полночь восходит на го́ру
дух Моисея, взывая: "Шма, Исраэль!"
Не услышит пророка безумная свора,
вновь посадит Ноев ковчег на мель.