Подружился здесь в Болгарии с Антонио.
Он из испанской Галисии.
Теперь я читаю об Испании, а Антонио пытается разобраться с Украиной.
Все предки Антонио воевали за Франко, как и большинство галисийцев.
– Вы победили в той войне, – говорю, – и ты имеешь квартиру в Мадриде.
– Мадрид не лучшее место для жизни, – говорит Антонио, – много людей.
Он моих лет, поэтому изучал в школе закон Божий. Настоящий католический падре преподавал.
История Европы и библейские притчи отскакивают у Антонио от зубов, но он не знает никого из своих одноклассников, кто ходит в церковь.
Ещё он не знает, окажись в его классе 40 лет назад мусульманский ребёнок, был бы обязан изучать католическую веру – не было случаев.
Третий наш дружок из Черкасс.
Показываю Антонио памятник Тарасу в Черкассах.
– Знаешь кто это?
Не знает.
– Это украинский Пушкин, – говорю. Тарас…
– Бульба! – радостно кричит Антонио.
Откуда знает?
Поздравлял меня с победой сборной Украины над шведами – с победой во второй Полтавской битве, – говорит.
Поясняю ему, что в Полтавской битве украинцы частично воевали на стороне Карла как, впрочем, всегда.
Провожу аналогии для запоминания – Ермак вроде вашего Кортеса, а казаки – конкистадоры.
Моё представление о Европе остаётся отрывочным, но у Антонио расширяется сознание.
– Ради тебя я посмотрел кинофильм об Украине. До чего же красивая у вас страна! Люди весёлые и добрые!
– Что ты смотрел?
– «Скрипач на крыше» американский фильм 1975 года по Шолом-Алейхему.
Я вдруг не стал возражать – если Шевченко украинский Пушкин, а Ермак русский Кортес, то Шолом-Алейхем это наш Луи Армстронг.
Такой же как все американцы – весёлый и добрый, но немного чёрный.
Иду по улице в Софии.
Женщина со злой иронией на лице кричит в телефон по-болгарски: «Лежите на дивана и чакате небесна мама!»
Чекаты это ждать по-украински, остальное по-русски, но какая небесная мама? – думаю.
Потом дошло – ну, конечно, манна небесная.
Кстати, диван это фарси, а манна – иврит.
Везде одно и то же если языки понимать.