Не уйти от судьбины скрипучей:
Что ни тропка – чёрный снег да овраг.
Чувство есть, что я всех невезучей.
Подменил меня, походу, завмаг
В старосветском советском сельмаге
Или пьяный акушер нигилист.
Зашибать бы деньгу мне на драге,
Жил бы… эх, как Гойко Митич артист…
С электрички от Ид до Аида
Вышвырнут из тамбура на ходу –
Так, коварно, целует планида
(Да Иуда в Гефсиманском саду).
Продираюсь тропою оленьей,
Ягель рву губами мёрзлыми с пня,
Зорким Соколом прячусь меж елей,
От гуронов и от судного дня.
Вырываю пустые страницы
Дневника души, толкаю в бутыль
Да швыряю за борт. Ест глазницы
Крокодильих слёз солёная пыль,
Запах водки, шалы и психушки.
Смылся, лирой-тетивою звеня,
Зоркий Сокол из этой ловушки,
И гуроны замочили меня.