Жара начинается с самого утра. Воздух над дорогой дрожит и слоится несуществующими озерами воды, исчезающими при нашем малейшем приближении. За Гатчиной мы сворачиваем с федеральной трассы и дальше дорога идет через продуваемые ветрами залитые солнцем поля. Здесь и дышится уже совсем по-другому. Вырвавшись из раскаленного города, такой воздух пьешь, словно волшебный целебный напиток. За Кобрино к дороге с обеих сторон начинает подступать хвойный лес. Постепенно ели и сосны смыкают вверху свои кроны, превращая дальнейший путь в сплошной зеленый коридор. Остается только дождаться, какую новую дверь он откроет перед нами…
Переехав по мосту Оредеж, мы оказываемся у конечной цели своего путешествия - в бывшей усадьбе Елисеевых «Белогорке». Место это необычайно любопытное. На память сразу приходит старейший Елисеевский магазин на углу Невского проспекта, владельцами которого более века назад были купцы братья Елисеевы. Он и сегодня сохранил свое историческое название. Красивый и просторный магазин гастрономического изобилия самого высокого уровня. Вообще, Елисеевы владели десятью магазинами - по пять в Москве и Петербурге. Впрочем, обо всем по порядку…
История усадьбы, в окрестностях которой вырос дачный поселок, начинается с 1796 года, когда эти земли за особые заслуги были пожалованы Павлом I генералу Петру Федоровичу Милютину, который в свою очередь продал часть их предводителю дворянства Царскосельского уезда Федору Федоровичу Белю. От фамилии этого владельца и происходит современное название местности: «Мыза Беля» - «Беля Горка» - «Белогорка».
Одним из последних владельцев усадьбы был помещик, штабс-капитан Николай Новицкий, женатый на богатой представительнице знаменитой купеческой династии Елизавете Александровне Елисеевой. Ходили слухи, что она была безнадежно больна туберкулезом. Врачи настоятельно советовали ей сменить сырой петербургский климат. Молодая семья переехала сюда, в Белогорку. Для лечения Елизаветы в усадьбу пригласили известного петербургского доктора Ивана Яковлевича Фомина. Занимаясь своей больной, доктор постепенно превратился в семейного врача и близкого человека.
После безвременной кончины супруга Елизавета Александровна вышла замуж за своего лечащего врача. Став госпожой Фоминой, Елизавета Александровна окончательно поселилась с Иваном Яковлевичем в Белогорской усадьбе. Что же, так случалось в жизни. Как здесь не вспомнить «Цветы запоздалые» Антона Павловича Чехова? Весьма похожая на первый взгляд трогательная история…
Только в Белогорке у нее получилось другое счастливое продолжение. Произошло настоящее чудо. Елизавета благополучно исцелилась и родила своему мужу крепких здоровых детей: сына Платона и дочку Аллу. На этот период пришелся настоящий расцвет усадьбы. Жизнь била ключом. Помещица подобно беспокойной перелетной птице начала устраивать свое семейное гнездо. В память об умершем муже Елизавета в 1904 -1906 годах возвела на берегу Оредежа в старинном усадебном парке домовую церковь Николая Чудотворца. Рядом с ней на месте старой деревянной усадьбы в 1912 году вырос необыкновенный каменный дворец.
В те времена у петербуржцев появилась мода на летний дачный отдых в столичных пригородах. Предприимчивая Елизавета Александровна своей выгоды не упустила. Вдоль реки Оредеж она построила 23 просторные дачи, которые на лето успешно сдавала жителям Петербурга. Белогорские окрестности, где воздух был природно чист, и наполнялся целебными ароматами дубов, лип, елей, подходил для такого дачного отдыха более всего. Вдобавок, эта территория поднималась свыше ста метров над уровнем моря. А еще здешние места славились своей редкой красотой...
Здесь, в Белогорке, не покидает ощущение, что ты находишься в каком-нибудь живописном курортном местечке за границей. Это начинается уже со знакомства с церковью Святого Николая Чудотвоца. Она разжигает любопытство не только как проводник драматической истории любви. Сегодня церковь не выглядит русским православным храмом. У нее нет для этого привычных куполов и колокольни. Строгость и лаконичность линий делают ее похожей на протестантскую кирху, а заодно ломают все традиционные классические представления о русских «купчихах».
Самый интересный элемент здания церкви - крыльцо, принесенное сюда из древнерусской истории. В общем, у ее зодчего получилась импровизация на вольную тему, привлекающая внимание своей необычностью. Дальнейшая судьба церкви в советский период более чем обыкновенна. Службы в ней возобновились только в 1994 году. После такого начала возникает ожидание необычного продолжения. И оно не обманывает…
Проходим по деревенской улице и оказываемся у кованой решетки, за которой в глубине парка видны стены господского дома. Мы идем туда по тенистой липовой аллее. Деревья очень старые и какой-то совсем необыкновенной формы. Каждое из них уже само по себе произведение природы и умелых человеческих рук. Своими выпуклостями на стволах, изгибом ветвей они похожи на сказочных лесных чудищ. Потом с удивлением узнаем, что для этого деревья намеренно сажали и выращивали «корнями вверх».
На ближайшем столбе обрезаны провода. Жизни здесь больше не было. Господский дом в усадьбе пребывал в совершенно разоренном состоянии, но даже в таком виде оставался прекрасным архитектурным памятником в духе северного модерна. Что-то вроде романтического замка с многочисленными башенками и ажурными балконами, на которых следовало ожидать появления принцессы перед своим рыцарем на белом коне. Мы обходим все внутренние помещения замка от подвала до самой крыши и окончательно убеждаемся, что снаружи он выглядит гораздо интереснее. Его стены толстые стены облицованы плиткой и гранитом. Каждая сторона здания имеет свой особенный вид.
Елизавета Александровна умерла в 1917 году и дальнейшая судьба господского дома в имении была предрешена. На какое-то время усадьба стала домом отдыха трудящихся и оздоровительным пионерским лагерем, а потом ее помещения надолго заняли лаборатории НИИ сельского хозяйства. В годы войны в усадебном доме находился немецкий штаб. Судя по архивным фотографиям, после освобождения Гатчинского района от оккупантов, здание прибывало в состоянии очень похожем на свое сегодняшнее. Правда тогда за дело взялся Ленинградский сельскохозяйственный институт и его быстро восстановили. С 1992 года здание оказалось брошенным и началось его разрушение. В 2010 году у каких-то коммерсантов возникла идея снова превратить Белогорский дворец в дом отдыха, но потом начатые строительные работы окончательно прекратились. Видимо чего-то не хватило. Времена теперь другие и хозяева тоже…
Люди идут сюда весь световой день, благо в бывшей усадьбе нет охраны и все помещения доступны: в здании давно нет оконных стекол и дверей. Главное, при этом, не упасть куда-нибудь и не сломать себе шею. Многофигурная скандинавская крыша постепенно проваливается, обнажая длинные печные трубы. Нужно торопиться и увидеть хотя бы это. На наших глазах сюда заглянула молодая пара с детьми. Глава семейства с фотоаппаратом деловито посмотрел на свои часы и коротко бросил: «Давайте по-быстрому окультуримся и поедем отсюда дальше»…
Мы тоже покидаем разоренное «человеческое гнездо» и направляемся к реке. Через зеленую стену леса оттуда доносится мощный шум воды. Это подавала свой голос Белогорская ГЭС. Нет, ее не создавали по ленинскому плану ГОЭЛРО, она появилась здесь гораздо раньше. Гидроэлектростанцию в Белогорке построили в 1906 году для обеспечения электричеством усадьбы Елисеевых. К этому времени в России уже работали несколько ГЭС, шла электрификация крупных российских городов. Электричество постепенно входило в моду, но все еще оставалось диковинкой…
Почти бегом спускаемся по извилистой тропинке вниз, шум стремительно нарастает. Неожиданно перед нами открывается потрясающая картина: широко разлившаяся ленивая запруда с кувшинками, а ниже по течению - плотина с мостом через Оредеж и падающая с грохотом вода, взбивающая в радужном нимбе миллионы брызг. Здесь впору застыть в немом остолбенении, что с нами и происходит немедленно. Гидроэлектростанция давно не работает. От нее остались только разрушенные стены и заржавленные запорные механизмы.
Берег здесь именуется «Красным». Таких мест немало по течению Оредежа. Это, то самое, «обнажение девона», памятник природы - своеобразное окно на 400 миллионов лет в прошлое, через которое можно проследить остатки древней жизни. Образовавшаяся красная смесь из песка и глины легко размывается проточной водой, образуя по берегам таинственные подземные пещеры и самые причудливые формы. Ходят слухи, что идею создания картины «Купание красного коня» представителю советского авангарда художнику Кузьме Петрову-Водкину подсказали здешние места. Красные берега на его картине действительно просматриваются. Впрочем, никакого документального подтверждения этому нет.
Над всем этим природным великолепием поднимается вековой сосновый лес, напоминая, что здешние места были горячо любимы выдающимся русским художником-пейзажистом Иваном Ивановичем Шишкиным. Их природа совершенно покорила художника, и он изобразил ее на многих своих полотнах.
В Белогорке Шишкин обрел семейное счастье, женившись на своей ученице, талантливой художнице Ольге Антоновне Лагоде, здесь он потом пережил страшное несчастье, потеряв горячо любимую жену, умершую после родов. Выстоять в это нелегкое время ему помогла сестра его жены - Виктория Антоновна, которая забрала овдовевшего художника с маленькими детьми в свой дом в Старосиверской.
Отмечена усадьба и посещением лауреата Нобелевской премии поэта Иосифа Бродского. Свое последнее лето перед отъездом за границу он провел в окрестностях Сиверской, в поселке Белогорка. Сюда на летнее время набирали сезонных рабочих для работы на опытных полях института. Бродскому пришлось устроиться туда, чтобы поддержать себя, пока шло оформление его документов на выезд.
В тот день духота не спадала до позднего вечера. Тень возле нашей машины облюбовала огромная собака неизвестной породы, похожая на сенбернара. Она едва открыла глаза, когда мы подошли совсем близко, и только лениво стукнула хвостом. Кажется, однажды удачно начатый дачный сезон продолжался здесь по сей день…