Дней так мало оставалось до конца апреля,
Старый санаторий окружал, листва шумела.
Старец седовласый там привиделся во сне,
В метре друг от друга с ним сидели на скамье.
Место встреч немых, взглядных расставаний:
Там языки, наречия есть даже у молчаний…
Предков наших жизни, их воспоминания
Приводят в замешательство сонные сознания.
Слыхали фразу раньше: "Люди — зеркала"?
Люди на планете — все из одного сукна!
Сукно одно на всех, но разные портные,
Умело и не очень, скроили да пошили.
Фарфор один на всех, но как отличны формы,
На них не повлияли ни религии, ни догмы.
Причудился народ, что вылит из фарфора —
Во сне фарфор не бился, ему не было больно…
В миг стал невидимым, всеподвижным,
Бессмертием в видении роднился со Вс-вышним;
С ума сойти не мог — бессилие ума,
Где люди из фарфора, и где бескрайний я.
Полупрозрачные тела преобразились,
Пред моим лицом силуэты появились —
Предстало их добро, соделанное зло…
Наблюдаю как сквозь тусклое стекло:
Сильная рука сквозь века проводила
На колыбель — отца, а на могилу — сына;
Увидел матерей моих праматерей,
Рядом видел стариков с лицами детей…
Бабье лето в начале сентября,
Старик сидел на лавке, тихо ждал меня,
А подойдя к нему, увидел детское лицо —
Насколько был осознанным и ясным диво-сон!
Май настанет утром, лето пролетит,
О каменную осень разобьется зеркало,
Осколок от него весенний сон одушевит
И всех его участников, которых не было.