Ни заря, ни закат; над затоном туман,
Сухо листья над берегом веются.
Хладнокровно внимая их тихим мольбам,
Чернобровые волны виднеются.
Среди них, как на якоре судно, стоял
Одинокий и грозный журавль.
Белый сумрак, на ивовой лапе дрожа,
Он пронзал своей шеи кинжалом.
Но дремоты тревожной бутон удержал он:
В своей лапе над гладью воды
Хрупкий сон уберёг он от острого жала
Возникающей в небе звезды.
Но её лишь заметив, три с берега птицы,
Источая измученный свет -
Журавли то - взлетели. И пели, как спицы,
И колёса у ветхих карет -
Потревожен был сон одинокого – всплеск -
И разорван бутон был когтями.
Покидает затон, с неба вод его блеск
Зрится клеткой, обвитой цепями.
Ни закат, ни заря; над затоном туман,
Мертвой кроны листва вся развеется.
Прошуршало у берега - саваном там
Хладнокровные ряби расстелятся.