Я стал бояться человека.
Его язык его глаза.
Его двуличные творенья
Преследовавшие меня.
В метели лиц в потоке шумном
Я замерзаю. И браня
Себя за то, что был радушным
Я становлюсь черней угля.
Но в тот же вечер, чуть умывшись,
Я, чуть согревшись у огня,
Как будто бы ума лишившись,
Всё на круги верчу своя.