Магазин Детский мир

1.
На углу Проспекта и Заславского,
Против входа в бывший ресторан,
Огоньки подмигивают ласково,
И неона светится дурман.

Вечерами душными зелёными
Томным зноем дышат этажи,
Жадными раскрытыми балконами
Сумерек вдыхая миражи.

Наверху, в припадке раздражения
Ссорятся супруги. Лает пёс
На скандал, а может, на вторжение
На небо нахальных первых звёзд.

А внизу, под вязью букв мерцающих,
Предлагает вечный эликсир
Для уставших, в буднях утопающих,
Праздничный, манящий «Детский мир».

И дома вокруг глазами сонными
Смотрят на блестящий карнавал.
И молчит, с улыбкой отрешённою,
Тот, кто в нём однажды побывал.

2.
Ребёнком застенчивым, скованным
Вошёл я, пуглив и несмел.
И долго бродил, зачарованный,
Внутри из отдела в отдел.

Зажав свои деньги карманные
В дрожащем худом кулачке,
Я грезил ракет караванами,
Что где-то плывут вдалеке.

Спускаясь в подводные пропасти,
Оранжевый вёл батискаф.
И жуткий кальмар мои лопасти
В присосках держал, как в тисках.

И люди со странными лицами
Чему-то смеялись у касс.
А я обсуждал с продавщицами
Коварство космических трасс.

...Я рос, становясь молчаливее,
Угрюмей, циничней и злей.
И счастья короткая линия
Исчезла с ладони моей.

Но что-то тянуло , упорное,
Зайти в этот праздничный зал,
В подсобку за плотными шторами,
Куда я попасть не дерзал.

3.
И однажды, отстав от компании,
Выдохшейся в поисках забав,
Я вернулся к знакомому зданию,
В кулаке помятый «стольник» сжав.

Вновь душа, восхищения чудного
Дружественной памятью полна,
Отвергает застрявшие в буднях
Скудные и злые времена,

Удовольствий неверные радости,
Тающие в вялой тишине,
И само ощущение праздности,
Столь ещё вчера желанной мне.

И топчусь перед дверью на месте я,
Как перед прыжком в апрельский пруд.
А за дверью Второго Пришествия
Продавщицы праведные ждут.

4.
О, им, конечно же, скорее
Известно, чем любым из нас,
Зачем, растерянно глазея,
Вошёл угрюмый лоботряс;

Зачем он крутится без толку,
Не в силах выбрать свой товар.
Ведь то, что есть на этих полках,
Утратило волшебный дар...

Ему б вернуться лет на десять
Назад, когда сиял неон,
Когда на небе тонкий месяц
Дарил, ему лишь слышный, звон;

Когда несознанное счастье
Боготворило каждый миг!..
А в этот раз на Ваше «здрасьте» -
Лишь слабый отблеск, слабый вскрик.

5.
Но «упорное» вовсе не в млении
Видело таинственную цель.
И, несом прихотливым течением,
В дальнем оказался я конце,

Где подсобка за шторами — помните! —
В закутке меж двух неярких бра,
Где кассирша в загадочной комнате
«Стольник» мой измятый ждёт с утра.

И швейцар, чья наружность военная
Будит мыслей судорожный зуд,
Вроде той: «Что ж такое тут ценное
В этом закоулке продают?»

Не вставая, махнул ободряюще:
«Ну-ка, малый, дуй смелей вперёд!».
И тогда в полусвете мерцающем
В странный зал открылся мне проход.

6.
В этом зале колоннадой пальмы в кадках,
Разноцветных лент зовущие извивы.
И нигде — как ни высматривай украдкой —
Дальше трёх шагов не видно перспективы.

Здесь повсюду подозрительные рожи.
Зазевайся — облапошат непременно!
С кем-то памятным кривой ухмылкой схожи...
Чёрт возьми! Да это просто манекены!

Бархат штор волной колышется лилово.
Зеркала толпу картонных кукол множат.
Нарисованным подобием живого
Этот зал меня пугает и тревожит.

Где-тол рядом слышен плеск, журчат фонтаны.
И кассирша, усмехнувшись непонятно,
Объявляет мне майорно-капитанно:
«За судьбу у нас берётся предоплата!»

7.
«Уплыл» мой единственный, тщательно прятанный,
«Подкидыш» из бабушки-Зоиной пенсии.
Лишь чек сероватый с какими-то датами — 
Билетом на матч «Барселона» — «Валенсия».

Причём здесь футбол? В эти игры азартные
Пусть кто-то другой ставит фишки рисковые!..
«Иди выбирай!» — февралями и мартами
Звучит капитанское меццо раскованно.

И тьма манекенов, угодливых ряженых,
Схватив за рукав, волокут закоулками.
«О, Боже!.. да чтоб вас!.. постойте, куда же вы!..»
Но все тараторят: «За сладкими булками!

Ведь ты же заплатишь? Заплатишь, ведь правда ведь?
Там можно в кредит, и — хоть евро, хоть баксами!»
«Отставить!» — вдруг грянуло басом по радио,
И лица вдруг сделались жёлтыми кляксами

И — вытекли в щели меж пальмо-колоннами,
Всосались портьерными тайнами жаркими,
Исчезли, рассеялись вздохами, стонами;
Молчанием шороха, шелеста, шарканья...

8.
«Ну что стоишь? —  спросило зеркало  —
Захлопни клюв, лови момент.
Хватай судьбу, тащи в примерку!
У нас большой ассортимент!»

Я огляделся: дико, странно...
«А судьбы где?»  —  «Да вот же, лох!»
Смотрю — и правда: на диване
Сидит вальяжно местный «бог».

За ним стеной мордовороты;
В машине — юная жена.
А сквозь туман — тайга... болото...
Враги... две вспышки... тишина...

«На кой мне эта неприятность!»
А сверху мудро говорят:
«Ну, то — всего лишь вероятность.
Так — пятьдесят на пятьдесят...»

Вот я в компании знакомой
Куда-то мчусь во весь опор.
Тупик...менты, вонючий двор..
«Лежать, козлы!..»
Письмо из дома:

«Ты не пиши, сынок, про злое.
Зачем нам знать про ету «масть»!
Ждём, любим. Только баба Зоя
Тебя, сынок, не дождалась!»

Да как же?.. Мамочки, как больно!..
Как будто сердце — на разрыв!..
А сверху: «Стоп! С него довольно!
Дай пару светлых перспектив!»

9.
И тотчас снова манекены
Волшебным образом вокруг
Возникли — будто сами стены
Их разом выпустили вдруг.

Но где чудовищные хари,
Где перебитые носы?
Где те, что в тягостном угаре
Швыряли судьбы на весы?

У этих в лицах всё в порядке —
Ничто не вкось, не впоперёк.
Живая кровь под кожей гладкой.
Не сходят ямочки со щёк.

Люд самый, что ни есть, обычный.
Знакомых лиц  едва не треть.
И судьбы явно поприличней.
И не торопят рассмотреть.

Вот врач (но надо же учиться,
А я — болван и лоботряс!..).
Вот грузовик по трассе мчится -
Ага! Уж это-то — для нас!

Вот замелькали слесарь, повар,
Сантехник, мент, сварной, связной...
Примерка жаждет только слова.
Портьера падает волной...

10.
Сколько судеб на выбор! И в каждой почти стопроцентно
Я здоров; пью коньяк или водочку, как вариант.
Но какая-то хмурь вдруг сгущается одномоментно
В  том краю, где, по слухам, скрывается слово «талант».

Отчего ощутимо, как шарик воздушным потоком,
Я влекусь в эту самую, мне непонятную, хмурь,
Где мои начинания как-то выходят мне боком,
А серьёзные люди мечту принимают за дурь.

Нет, зачем мне она, эта мутная, гиблая странность!
Мне б чего-то попроще: не думать, не ждать, не гадать.
Только глас вездесущий: «Талант — не судьба: это данность  —
Как рожденье и смерть; как проклятье и как благодать.»

Вот и кончился раут.
Закрылись, вздохнувши, портьеры.
Манекены устали. Им хочется, встав, замереть.
И у выхода\входа не ждут никого репортёры,
Чтоб «воздать» и прославить...
А может, харкнув, растереть...


                11.
На углу Проспекта и Заславского,
Где гулял когда-то ресторан,
Огоньки подмигивают ласково,
И неона светится дурман.

И швейцар с военной, бравой выправкой,
Сохранив значительным лицо,
Путаным маршрутом зала-выставки
Вывел меня снова на крыльцо.

И сказал с усмешкой бестревожною,
Оглядев мой скомканный пакет:
«Ничего! Своё — оно надёжнее.
Зое Александровне — привет!»

26.12.20.