Понаехи.
В этом городе влажных купальников и помятых шорт
Летний день выпивается залпом, глотком – drinks short.
Сатанеешь в пробках, отхватывая люлей,
Начинаешь не сильно любить вообще людей.
В этом шумном застолье место тебе – под столом.
Ни парковок, ни свободного лежака – трындец, облом.
Временная эклектика – церкви, ТЦ, кафешки…
Мимо местная сумасшедшая тянет свою тележку
С обветшалым тряпьём и прочим неимоверным хламом
И садится под храмом.
Вечер. Город слегка поддат, голорук, лениво даёт на хлеб,
И несчастная баба роется в барахле,
Завалившись на край тележки несытым пузом,
И, найдя то, что надо, на тощую шею цепляет…бусы.
Всем до фени этот её прикид бесячий,
Только ты, полудура, заметишь и вдруг заплачешь.
И суёшь ей не мелочь, а мятую пятисотку,
Чтоб хватило ей, горемыке, ещё и на водку –
Ведь по роже её отёкшей видно, что пьёт –
Да потом свезёшь ей какое-нибудь тряпьё.
Не поможешь уже ничем ей, ничем не поможешь,
Ведь не этим же «на тебе, Боже, что мне не гоже».
Город в летний сезон набивает тугой кошель
И сметает под храмы бомжиков и алкашей.
Преют горы нагретые под можжевеловым мехом.
Понаехи. Да здравствуют понаехи…