Пятый год под седлом ни двора ни кола.
Бумага горит, слова на исходе, и слово
Стоит поперёк, как в зобу костлявая рыба.
Молчание - истина, значит и лжи нет места.
Дую на воду молока вместо.
Крыша есть и цела - и на том спасибо.
Мне не звонят кредитные клерки.
Все оттого, что по штатным меркам
Им не покрыть исходящей платы.
С другого же боку так и спокойней:
Чем взгляд голоже, тем морда стройней,
К чему тут лишние траты?
Так и живу: тише воды и травы ниже,
Теряю в весе, как рубль на всякой бирже.
Мне говорят, под Христа, мол, под майкой косишь.
Дохнет тень на просвет от лунного неба.
Окурок в зубах много чаще ржаного хлеба.
Очищение духа это; в народе диета то бишь
В целом, жизнь порой не противней гнилого мяса.
Можно смотреть на солнце. Кому не ясно -
Прочь из чертога, глядя на запад строго.
На ближнюю ночь из бастардов ищи себе пару
Да звени до утра полупустой стеклотарой.
Принимай, родина, заблудшего очередного!
Здесь с каждым годом плодятся волки:
Впору и челюсть сложить на полку.
Сколько ни клацай - сожрут же рано
Иль поздно. Не волк дак черви.
На мысль о грядущем не хватит нервов.
Какие на старость планы?!
Она же припёрлась чуть раньше срока:
К кровати в ночи ползешь от порога.
Внутри ребёнок беззвучно воет,
Лезет в петлю, как в собес старуха.
Его б пристрелить, да не хватит духу.
Так и живём: то звенит, то кроет.
Что неизменно, так это пропасть,
Лежащая между тем где лопасть
Турбин делит небо на до и после
И тем, что осталось на тверди грешной.
И время с тех пор идёт неспешно,
Ибо пространство не садит возле
Друг друга, но, согласно закону,
Приметам (и самому Ньютону)
Разбегается вширь, А от Б отделяя
Незримой стеной высотой с планету.
И оттого в поле зрения нету
Земного подобия рая.
Для своих будут двери всегда открыты.
За дверьми на столе до краёв налито.
Час незначим, ибо время, что в лодке гребля:
Течёт, чтобы жить. Накажу опоздавшим,
Найти меня летом в сосновой чаще
Да проставиться горькой в сырую землю.