Случилось это всё в средневековье.
В деревне римской девушка жила.
К ней приходили, чтоб вернуть здоровье:
Она знахаркой-травницей слыла.
Душевной доброты в ней было много -
Людей лечила, не жалея сил.
Уветливо встречая у порога,
Всем помогала, кто бы ни просил.
Отец и мать её любили очень,
Другой отрады не было для них.
В округе дали имя ей - "Цветочек",
И ласково Ясминкой звал жених.
Своею красотой мужчин пленила,
И вправду, было глаз не отвести.
Счастливец тот, которого любила,
Готов был гордо на руках нести.
Они мечтали вскоре пожениться,
И просто жить... По чести, по-людски.
И жизни их совместной все страницы
Перелистать до гробовой доски.
Они мечтали о семейном счастье,
О сыновьях, о дочках - как всегда.
Не ведая, какие ждут напасти,
И как близка уж тяжкая беда...
Вот ночь, да только девушке не спится:
Предчаянье, необъяснимый страх...
В те времена боялись инквизиций -
За колдовство сжигали на кострах...
И вот на утро к ней пришли с проверкой
По выявленью мракобесных дел.
Сгустились тучи и в глазах померкло:
Ясмина осознала свой удел.
Вошёл в таберну властный инквизитор,
В зелёные глаза её взглянул,
Сказал: "Ещё пожалую с визитом!"
Ей-богу, он её не обманул...
Он возжелал строптивую девицу,
Такое с ним случилось в первый раз.
Он даже был готов на ней жениться,
И ни за что не смог принять отказ.
Поэтому, когда она сказала,
Что замуж выйдет только по любви,
Его шальная злоба обуяла:
"Ах, вештица, меня ты не гневи!"
Свидетелей судья нашёл немало,
Чтоб в колдовстве Ясмину обвинить.
Завистников в деревне той хватало,
Мечтающих в костре её спалить...
Они пришли - "святые" изуверы,
Под плач родных Ясмину волоча.
Едино стадо и едина вера!
И вот судья уж в маске палача.
Толпа зевак пришла на развлеченье.
Швырялись люди палками в неё,
И глядя на предсмертные мученья,
Крестилось и плевалось дурачьё...
Горел костёр. Её кусало пламя,
За много миль был слышен жуткий крик...
А после в наспех вырытую яму
Сбросал останки старый гробовщик...
Неистово родительское горе -
Нет утешенья им на склоне лет.
И по деревне стало больше хвори,
И помрачнел для многих белый свет.
Жених её не смог с судьбой смириться,
И, сожалея, что не уберёг
Любимую от пыток инквизиций,
Себя на одиночество обрёк.
Во снах своих протяжным стоном ночью
Её всегда, единственную, звал:
"Ясминочка... Любимая... Цветочек..."
И лишь к утру, проснувшись, затихал...
И так и жил он одиноким волком,
По-волчьи воя от тоски по ней.
Взывал он к небесам, что сил есть, громко,
Навеки проклиная палачей...
...Случилось это всё в средневековье.
А ныне "ведьмам" - слава и почёт!
И грешниц обвинять в небогословьи
Не жаждет больше "праведный" народ...