..На кошках у меня затык.
Это сленговое выражение наиболее ярко характеризует мое патологическое хобби.
Виной всему, я думаю, тяжелое бескошачье детство в коммунальной квартире .
Острое чувство несправедливости всегда бурлило и искало выход из моей травмированной детской натуры.
Все это выливалось в одиночные домашние пикеты. Рукотворные плакаты с любовно нарисованным благородным животным, в реалистичной манере Пабло Пикассо, немедленно изымались. Революционные настроения жестко пресекались матерью - школьным преподавателем с закаленной совковой психикой.
С годами, родительская "верхушка" начала тяготеть к либерализму, поэтому в нашем доме появился первый представитель семейства кошачьих. А за ним и другие.
Счастье, как правило, длилось совсем недолго - после первой же "мачо-метки" на старом диване, домашние питомцы депортировались в лучший мир - к маминой родной сестре-кошатнице, на дачу. Когда праведный педагогический гнев сменялся на милость, высокоинтеллектуальные Мурзики ни за что не желали возвращаться обратно, в резервацию, мимикрируя под окружающую природу и прикидываясь четырехлапыми кабачками особой полосато-усатой породы.
Я не сдавалась и свое совершеннолетие отметила не уходом в алкогольный и другие виды отрыва, а ультиматумом:
- Мама, знакомься, это Гоша, теперь он будет с нами жить! В противном случае, мы оба уходим!
Мама горестно охнула, и десятисантиметровое существо, с пафосным именем Георгий, поселилось в нашей, теперь уже обособленной однушке.
С этого судьбоносного момента настала новая, прогрессивная эпоха в моей жизни.
Менялись только имена, пол и экстерьер.
Всепроникающие усатые твари незамедлительно получали местное гражданство, приводили своих родственников и друзей, тиражировались, мужали и матерели, старели и, горячо оплакиваемые, уходили к своим пращурам.
Кошачья ферма процветала, съедая значительную часть семейного бюджета. Все мое окружение, с ужасом ожидая очередной праздничной даты, имело уже по нескольку кошек и принимало происходящее, как безнадежно-суровую данность.
Случайно внедрившаяся в мою реальность человеческая особь мужского пола, именуемая в дальнейшем "мужем", мою страсть к братьям и сестрам нашим меньшим, не разделяла, в принципе.
Вынужденный четырехлетний тайм аут навел меня на мысль, что мужей может быть множество, а вот кошек достаточно никогда не будет. Поэтому, на выборах в спутники жизни, в очередном году, мой муж получил ноль целых и ноль десятых процентов голосов. В дальнейшем, он поступил наиболее правильно, сделав ставку на представительницу электората, с менее категоричными критериями отбора своей второй половины.
У нашего сына, учитывая мои приоритеты, выбора не было никакого. Поэтому, жить в сглаженной версии "Маугли", ему предстояло долгие годы.
Пребывание в кошачье-человеческой коммуне огорчения у ребенка не вызывало. На правах младшего, все существующие привилегии, в том числе, и со стороны возрастных, к тому времени, кошек, он получал в пятикратном размере.
Шли годы. Моя мать давно научилась не вздрагивать при фразе:
- Давайте, возьмем его себе, он такой маленький и несчастный!
Кошек было уже пятеро. В нашу общину совершенно случайно затесалась маленькая собачка элитной дворовой породы, с толерантным прокошачьим менталитетом.
Мутер полюбила собачку, собачка нашла в педагоге родственную душу. Они частенько выбирались на совместные долгие прогулки, наслаждаясь отдыхом от бытового тоталитаризма обнаглевших пушистых.
Ввиду ограниченного квартирного метража, наша, теперь уже с сыном, мания, категорически не получала поддержку у остальной части большого семейства.
Пришлось искать компромиссные варианты. Все, без определенного места жительства кошкарусы и пёсели в округе, теперь находили пристанище у наших знакомых, и совсем незнакомых, ни в чем не повинных, людей. Применялось давление на жалость, на совесть, подкуп, шантаж, и недавно освоенные нами по печатному руководству, НЛП-техники.
Предпоследнее обострение было у сына два года назад.
Взятый, типа,"на передержку" уличный рыжий котеец, был внедрен в нашу новую квартиру обманным путем. Поднаторевший ребенок использовал вышеперечисленные методы воздействия. Классический аргумент: "давайвозьмемегосебеонтакоймаленькийинесчастный", трагически сказанный басом бородатым двадцатидвухлетним дяденькой, вышиб слезу даже у меня, видавшую виды.
Станиславский, думаю, поверил бы на раз, без раздумий вступив в нашу секту!
...Мой последний срыв недельной давности - это отдельный рассказ.
Только, тссс, я вас прошу, моей маме об этом ничего не говорите...