Он говорил, - вся сила в пропаганде,
Потом он замолкал, молчал по правде,
Наверно думал о семье, не о себе,
Не о войне, не о победе в орденах,
Нет в наше время даже тел в гробах...
Он не сказал, когда он улетал,
Где груз две сотни опустить в землицу,
На треугольнике не начертал
Координатов позатерянной гробницы,
Но непременно знал, что почтальон
Приходит вовремя и только раз в году,
Он руку жал, знал, что приду, еще сказал,
Прощаниям и встречам нет времен для нас,
Без громких слов, пока еще не вечер,
Вместо меня он улетал в свой звездный час...