«Диарея известна человечеству с самого начала его существования. Однако, считается, что первобытные люди редко страдали от диареи, поскольку источники воды обычно не были загрязнены, а пища долго не хранилась. Ситуация с распространением инфекционной диареи менялась с развитием цивилизаций и по мере формирования городских поселений, в которых вопрос чистых источников воды, санитарных условий и избавления от отходов жизнедеятельности не был решён адекватным образом ...
Геродот упоминает диарею, от которой страдало войско Ксеркса во время отступления после битвы при Саламине. Гиппократ описывает разные виды диареи и связывает появление этого симптома с употреблением грязной воды» (Википедия).
Предлагаю вернуться к семье Голубевых – Клавдии Петровне (Ядрица) и её мужу Михаилу Петровичу (Геморрой). Напомню, что при лечении Ядрицы от бессонницы, Голубевы коснулись всей своей семьей колдовских чар, а потом еще и обманом страждущих занимались. А за это всегда есть расплата! По первости после того, как у них случился облом в бизнесе, а значит «сик транзит глория мунди» (в транскрипции на русском языке), что в переводе с др.-греч. значит – «так проходит мирская слава», вернулась эта самая семья к прежней жизни. Геморрой, как и прежде ходил на работу в пункт приема вторсырья, а Ядрица – в Столовую № 2.
Забылись прежние напасти, вернулись в семью лад да покой, а любовь переродилась в привязанность. Жили в миру приличной, благочестивой четой. Уже не молодые чтоб «кобелировать» как прежде (хоть и грешили оба, но кто старое помянет), а пора бы, как говориться, и честь знать.
Супруги вечером после просмотра телевизора цветного изображения и наигравшись в карты в «дурака», иногда предавались делу по познанию чести. Это предавание держало семью в состоянии быть счастливой, сплоченной ячейкой общества, на которой держится большая страна. А страна тоже жила ожиданием какого-то, всё время находящегося на горизонте, будущего счастья. Это будущее хорошо отвечало словам из «Гимна демократической молодежи мира» – «Мы за счастье бороться идём». А, как бороться, как добыть его – это горизонтное счастье а может загоризонтное… ведь никто за горизонтом то не был. Нету к нему пути точного и верного, от того и шарахалась страна в поисках счастья, а с ней шарахались Геморрой с Ядрицей и никоим образом не отклонялись они от линии шараханья.
После работы Геморрой и Ядрица (пусть и не относящиеся к молодой демократической молодежи) спешили идти домой, дабы там побороться за счастье. Петрович по дороге покупал хмельное – себе брал белоголовицу (а в пятницу коньячку), жене – ежедневно шампусика (как по совренному пенный называют). Петровна же с места работы несла съедобные отходы от общепитовского производства, а попросту – обрезки, излишки, остатки, которые она имела право по своему статусу брать домой. И того хватало. Накрывши стол «яствами», служащий символом пути, ведущего к счастью, семья вступала на этот путь и … шла сначала в ускоренном темпе, а потом, уже немного насытившись, неспешно и вальяжно, под девизом «Наше от нас не убежит». Выпивка с закуской, правда, и так никуда не спешили бежать, они либо лились, либо скользили по пищеводу в счастливые желудки.
Проявление
Ничего плохого в доме не было и не предполагалось в перспективе, да если бы не телевизор (марка и производитель в данном случае не так важны). И даже не сам сложный электронный аппарат, а то, что в нем показывалось для всех потребителей тв-информации.
На заре вещания смотрели хор цыганский, новости, фильмы «Пёс Барбос и «Необычный кросс», «Самогонщики» и др., концерты по заявкам зрителей, спектакли и трансляции из разных залов искусств и причем без дополнительного объявления, да много чего такого по одному тв-каналу на несколько часов в день. Такое вещание ничем не раздражало пытливые умы Геморроя и Ядрицы, они не ругали политику, не разговаривали с телевизором, а внимательно внимали и радовались до и после просмотра.
Со временем и каналов прибавилось, и передачи стали поразнообразнее. Вместо цыганского хора, а также веселой троицы – Трус, Балбес и Бывалый, концерты стали показывать более разнообразные. Но во всех выступала другая троица – «Примадонна», «Король» и «Золотой голос». Потом троица удвоилась, потом стала в кубе … и пошло, поехало … в общем в итоге допелись. Стали появляться передачи о том какая жизнь там, а какая здесь. Если обобщить, то можно сказать так – телевидение подстраивалось под политическую ситуацию, а политическая ситуация под тв-вещание и бежали они на перегонки кто кого быстрее. К чему об этом? А к тому, что после того, как выпив и закусив сладко, семья Голубевых садилась в кресла для игры в «дурака» в карты и оглуплялась. А от просмотра тв-передач семья становилась умнее.
Иногда возникал спор между любящими друг друга зрителями о том, что одному надо одно, а другому хочется второе, но разрешался конфликт чем-то третьим. Сходились они, как правило, на одной из многочисленных передачи, в которой солидные дядьки стояли друг напротив друга и «лаялись» про жизнь. А между ними ходил (сытый или не очень) ведущий и пытался их, как укротитель в Цирке на арене, дрессировать в произносимых речах, вот только, что кнута или пряника у него не было. А передач подобных этой расплодилось и не счесть.
Азарт на экране, стал захватывать и вводить во грех смотрящих. (Самое время напомнить об основных грехах – гордыня, алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, уныние).
Начинали муж да жена сначала спорить. Не сойдясь в своих точках зрения в этом процессе, далее доходило до ругани (открывался словесный понос), а наругавшись – гневались (это уже лилось как из ведра). В итоге в конце вечера полностью рассорившись, каждый молча уходил в свою кровать. То, что их мирило – предание познанию чести – отменялось. В семье от таких тв-передач начал образовываться раскол.
Утром, после очередного вечернего скандала да с применением ненормативной лексики с обеих сторон, спешил Геморрой к себе на работу. До выхода из дома совершил он все необходимые посещения туалетной комнаты. Мало ли что. Всякое может быть в жизни, особенно в дороге. Ведь не в Израиле живем, где куда ни плюнь есть туалеты, которые имеют отдельное помещение даже для инвалидов-колясочников.
Дорога его не тревожила чем-то особенным, ведь физиологически он подготовился к ней, а остальное шут с ним – доедем. Но не тут-то было. Желудок запел на разные голоса, за голосами последовало и действо. Дело было в аккурат в метро, да на перегоне между станциями.
«Мать честная как бы не осрамиться при всем народе! – мелькнула со скоростью света мысль у Петровича – Не поймут, ведь … на мне и костюм и шляпа, опять очки для солидности и интеллигентности. А тут … эхаааа …».
Мысли не унимались:
«Откуда такое, Клавка что-ли подсыпала чего … или тухлого принесла … огооо … Господи не допусти!».
Когда хорошо, о Боге не вспоминают. Вспоминают Его тогда, когда плохо.
Начал Михал Петрович вспоминать, как же просить Его, чтоб сраму не имать. Не шибко посвящен был он в религию. Пришли ему на ум слова из молитвы – «Отче наш, сущий на небесах! …», а больше ничего.
Стал Петрович эту фразу в уме произносить, произнесет и опять сначала, произнесет и опять сначала. Живот правда молитву не слушал, а жил своей диарейной жизнью. Минута перегона между станциями показалась Геморрою вечностью, аж взмок весь. На станции выскочил из вагона первым и бегом на улицу. А в голова мысль свое твердит – Отче наш …
Помогла молитва о спасении или организм крепкий, то неизвестно … только не осрамился Геморрой. Нашел Голубев в парке общественное прибежище.
Доехал до работы Геморрой после этого эксцесса уже без проблем. Да и день прошел как ни в чем не бывало. Вечером Петрович возвращался по раз и навсегда установленной программе. В «винный», а там – себе белоголовицу, жене – шампусику.
Встреча двух любящих сердец в прихожей после снятия ботинок прошла на милом уровне. Вечер в семье был похож на каждый вечер – дорога к обоюдному счастью была у них одна. Уже после третьего тоста – «За любовь» – Миша рассказал Клаве какая «гангрена» с ним приключилась по дороге на работу. Клава Мише тоже открылась и поведала о схожем происшествии, только у нее инцидент закончился тем, что молитв или слов из них она не знала никаких. В итоге, пока никто не видел, переступила она на тротуаре через своё, сброшенное в тихую, исподнее. На это заботливый муж пообещал купить жене новый комплект, на что она сказала ему, мол сама куплю, а ты его оплатишь.
– Нима базару! – радостно согласился муж.
На этой веселой ноте ужин был закончен. Вечер решили провести за игрой в карты в «дурака». Подведя итог по окончанию турнира, выяснилось – ничья. А предавшись страсти, тоже получили ничью – оба осчастливились. Мир да любовь!
После такого мирного вечера, следующее утро и день прошли как по маслу, ни сучка, ни задоринки. Но в наступивший вечер, вечер опять принес разлад от просмотра в телевизоре аналитической передачи. В ней сначала ругали какую-то реформу, славили дела Правительства, преклонялись перед линией Президента. Ор в квартире от обсуждения услышанного в ТВ, стоял пуще прежнего. Доругались почти до развода. Но, как говорится муж да жена – одна сатана, а тут чуть было не получилось две сатаны. Утром у обоих и в самый неподходящий момент в дороге на работу стал скандалить живот. В этот раз тоже обошлось без принародного страма, но грань до него была тоньше волоса.
Вечером за ужином они помирились – беда сблизила. В процессе разговора по обсуждению темы,о возникающей не с того ни с сего диареи, коллективный разум вынес такую гипотезу – ругань вечером вызывает диарею утром. Понятно, что живот связан со ртом, но чтоб так!
Другого разумного объяснения возникновения диареи одновременно у обоих не нашлось. Еда, приносившаяся Клавдией из общепита, была всегда свежая – за это она готова была клясться, каким угодно органом своего тела, а также чем или кем хочешь. Питье Михаил тоже покупал не левое-балованное. В магазине, торговавшим спиртным, все продавцы были свои, кореша.
– Уж ежели что – голову или еще, что оторву! – обещал он любимой жене.
Выработанную гипотезу утвердили на семейном совете и на нем же решили провести эксперимент по вызыванию диареи. Для этого дорогуши устроили скандал, не сильный, но взаправдашний, то есть ругались от души. Наругавшись, они обнялись, а после стали довольствоваться друг другом. Ночь спали с небольшим волненьем, а ну как гипотеза неверна или мало накричали друг на друга (так думалось супругам независимо от того, что спали они по разным своим кроватям). Утро вечера в их случае было не то, что мудренее, а покажет, есть диарея или нет. Оно и показало. Это самое было пуще прежнего. Супруги не успели на порог ступить … Вот тебе и переживания о том мало или много скандалили. Но то, что процесс пошел обрадовало их.
Вышел положительный результат эксперимента. Но почему и откуда берутся такой напор и такая моща? Эту загадку предстояло отгадать. Для отгадки каждый из них позвонил на работу и взял отгул … конечно приведя ложные причины.
– Так вчера с женой налупцевались, намешал водку, коньяк и пиво, что сейчас еле до телефона дополз, буду в себя приходить, не могу – была отмазка Геморроя, говорившего шепотом и с хрипотцой с периодическими воздыханиями и охами.
– Я вчера так поздно от любовника вернулась и не заметила, что трусы не мои на мне, а Геморрой заметил и мне врезал … сижу с синяком – ворковала в телефонную трубку Ядрица и пускала жалобною нотку в голосе со всхлипыванием.
Сказать правду, да кто ж им поверит.
Пока они пытались найти разгадку, диарея овладевала их умами и телами. Пришлось вызвать врача на дом. Врач не нашел у семьи каких-либо признаков дизентерии или прочей напасти, констатировал нужный факт и выписал нужные для того случая таблетки.
– Ежели чего, то звоните в скорую! Вас госпитализируют! – с такими словами врач покинул семейное жилище.
Таблетки они купили в перерыве между возникающими сеансами диареи. Процесс стих. К концу дня все успокоилось. Потом уже решили больше не проводить эксперименты на себе и друг на друге. С этого момента в доме было тихо, разговор шел в уважительных тонах.
Но семья была интегрирована в окружающий социум с помощью работы. А это ни много, ни мало – установленный 8-ми часовой рабочий день при пятидневке и 40-я часовой рабочей неделе – Европа же. А на работе сами понимаете, что в течение дня все может быть и сколько хочешь по продолжительности во времени. Не было рабочего дня, в течение которого не пришлось бы хоть малость, но повысить голос, а то и словцом крепким одарить. При этом место работы не имело значение. Что Геморрой, что Ядрица нет нет, да и да, а принимали участие в перебранке. Да еще была дорога туда и обратно. А что, в общественном транспорте одни культурные интеллигенты ездят? Были в дороге люди и с нервами, со своим расстройством и обидами. Недаром войди в метро, или в какой иной транспорт, утром – так ни одного лица с улыбкой (если есть, то за дурака записного примут люди). Не так встал, не так толкнул, на ногу кому наступил (внизу, где ботинки стоят, темно, а у них, у ботинок, глаз нет), да мало ли … и пошло, поехало. На работу приезжали уже уставшие.
Как-то купили они в театр билеты. Вроде тут спокойствие и интеллигентная атмосфера, ан нет. Тоже нашлись в очереди в буфет прощелыги, которые без неё … очереди норовили из ассортимента купить. Реакция стоявших в затылок друг другу известная, хорошо до рукоприкладства не дошло.
Накопиться за день негатива, а утром опять сеанс ... , что у Миши, что у Клавы.
Реакция на то не замедлялась проявляться.
В ходе одного из ужинов,обсуждая жизнь, идущую в погоне за счастьем, поняли супруги, что есть еще какой-то механизм, который не дает им счастливого житья и вызывает диарею.
Напомню, что жили они на первом этаже. Иногда их жизнь была, как на ладони перед соседями. Ничего тут особенного нет, на то они и соседи, чтоб о тебе всё знать. Как-то просочилось в ряды бабушек, сидящих перед подъездом, весть о соседской напасти в виде поноса. Мало того меж собой они много обсуждали про Голубевых. Мол, говорят, что и врач у них был, а до конца не совладал он с этой напастью, что измаялись Голубевы.
А у нас страдающие всегда были в почете, не важно от чего, но главное, что страдальцы. Ведь как люди говорят – без воли Божьей волос с головы не упадет – а тут такое дело! В среде «страшного суда» (как называли лавочный коллектив из старушек) была одна бабуля, которая смекала толи в психоанализе, толи в психологии, толи в прочих псих чего-то … Вот она и подсказала страдальцам, что все напасти из головы и надо им, идти к этому самому психо (а) (у) … в общем гипнотизеру, может он им подсобит.
Изгнание напасти
Слава СМИ. Объявления об оказании таких вот услуг было пруд пруди, выше крыши, с лихвой, по горло. Вместе муж да жена выбрали одно и неподалеку. Позвонили, записались на прием. К назначенному часу и вдвоем пришли к этому самому психологу. Пока сидели в приемной познакомились с тем, что висело на стене. А на стене висело – дипломом об окончании академии на имя Ольги по отчеству Ивановны по фамилии Ивановой, были еще лауреатские грамоты от мирового сообщества на имя Светозары Лучезарной, потом следовал прейскурант на оказание услуг в рублях, потом Правила пожарной безопасности, потом … Дочитать всё не успели, как их пригласили в открытую дверь. Психологом оказалась женщина закамуфлированной наружности. Она предложила каждому присесть в кресла с подголовниками, стоявшие перед столом, за которым восседала сама.
Голубевы представились – это Клавдия указал на Клавдию Михаил, а это Михаил указала на Михаила Клавдия, и в один голос сказали о том, что они Голубевы! Психолог с нескрываемой радостью высказалась о том, что ей приятно, да так, как будто в её жизни только их и не хватало … и настал светлый час в её жизни.
«Может и правда так?» – с радостью подумали супруги.
– Начнём?! Что или кто Вас беспокоит?! – начала диалог принимающая сторона.
Геморрой человеком был культурным (помните про это?) и пропустил вперед женщину (то бишь жену). Жена начала робко, ведь проблема интимная:
– Понимаете Ольга …
– Зовите меня Светозара!
– Понимаете Светозара … Вот какое дело … Живем мы вроде бы в ладу, но вот, как посмотрим телевизор и особенно про политику, или про то, как и какие законы принимают, или, как в других странах людей обижают, или … ну в общем про жизнь … не можем утерпеть и давай вести диалог … а он приводит к ругани … а ругань к скандалу … да так, что убить готовы друг друга … А утром начинается … по пути на работу живот так схватит, что насилу от страма уберечься удается. Перестаем лаяться и живот спокоен. Да сами понимаете Ольга, то есть Светозара, на работе есть моменты, да дорога, да в магазине, в театре тоже объявились такие … да где хочешь люди тоже ведь как зараженные «криком» и все на нерве … на тебя … то есть на меня или вот на мужа …Мы думаем так, что в организме начал работать какой-то механизм, который от ругани запускает процесс … этой вот диареи.
Во время рассказа жены Михаил все время молча одобрительно кивал головой, что-то пытался вставить, но кроме … ммм … ааа … эээ … и других букв алфавита (кроме конечно «ь» и «ъ») дело с речью у него не получалось.
Психолог выслушала историю болезни.
– Для составления анамнеза мне надо задать Вам обоим несколько вопросов, но самое лучшее если все пройдет в состоянии гипноза … так будет правдоподобней, а от точности ответов будет зависеть и точность оказания помощи. Как, Вы, согласны? – предложила Светозара.
Ничего не сказали в ответ муж да жена, а только молчаливо головами кивнули.
– Сядьте … поудобней … откиньте голову на подголовник … расслабтесь – последовали слова психолога..
Психолог начала делать каике-то пассы. Больше они ничего не помнили. Геморрой и Ядрица отключились.
В процессе сеанса Светозара вызнала все о жизни за последние несколько лет страдающих. Геморрой рассказал про страдания геморроем, каким путем он избавился. Открылся весь, как на духу. А Ядрица рассказала про бессонницу. Да, как затеяли они эзотерики коснуться, пророчеством решили деньги зарабатывать. Про все вызнала психолог. Картина ей вырисовывалась ясная.
Как вывела она спящих из гипнотического состояния, как очухались они и глаза протерли, как мозг ихний стал способен внимать – стала говорить им такое!
– Вот, что скажу, я Вам … Это у Вас прежние страхи проснулись … да уходит недуг в корни родовые … у предков тоже был этот самый понос … есть еще одно … коснулись, Вы, тонкого мира … помните, Ваш, бизнес … вот и расплата … как пришло, так и вышло, то есть ушло … еще такое … диарея чистит организм от насосного, ненужного, плохого … могу я провести с Вами несколько сеансов по удалению из организма негативной энергии и восстановления его нормального функционирования … если, Вы, согласны, то милости прошу в кассу и прошу заплатить за пять сеансов … прейскурант на сеанс по изгнанию страхов увидите в приемной … можете заплатить частями, но за сколько заплатите, на столько и получите … а потом с кассовым приходником зайдете ко мне.
Чета молча синхронно кивала головами и пятясь передом на зад также молчаливо вышла из кабинета. Потом оглядевшись в поисках указателя кассы, нашла его. Прочтя нужную строчку в прейскуранте об изгнании страхов (а это самое изгонение стоило 2 тысячи рэ), двинулись пациенты по стрелке, потом еще по стрелке.
В кассе заплатили столько, сколько было с собой рэ – оказалось на три сеанса.
– А там как пойдет, может и тремя обойдемся – решил осмелевший глава семьи – Чай не кино Хичкока, фильм ужасов … хе … хе.
Ядрица ткнула мужа кулаком в бок:
– Никшни!
Потом они вернулись в знакомый кабинет к знакомому психологу в знакомые кресла. Предъявили психологу квиток. Она предложил им не откладывать дела в долгий ящик, а начать сеанс прямо сейчас, а хотите два сразу, а может могу и три подряд – сделала неожиданное предложение врачеватель души.
Семья соединила свои головы для совещания – мол все одно тут, так давай разом и прикончим эту самую напасть. Приняв совместное решение, супруги выразили свое согласие.
– Да уж, давайте, всё сразу. Сегодня нам спешить не куда! – это уже робко огласил сам Михал Петрович!
– Это правильное решение! Вы останетесь довольны! – подбодрила пациентов врачующая сторона.
Потом была рекомендация сесть поудобней, расслабиться и … сеанс начался. Был он в виде беседы.
Говорила психолог много, монотонно, но интересно. Геморрой и Ядрица сидели с раскрытыми ртами. Лауреат говорила о том, что им надо настроить любовь в своем сердце, никогда не злиться – зло разрушает все тело и душу, надо научиться прощать, не красть, не прелюбодействовать, не ругаться, не быть жадными и сребролюбцами, стяжателями чужого, быть скромным, быть добрым, не завидовать, не впадать в уныние или грусть, не возжелать чужой жены или мужа (кому как по его полу). Они слушали, отвечали на вопросы. Самим вопросы было разрешено задать после воздействия.
Сеанс затянулся до самого вечера. Наконец, выдохнув, психолог остановилась. Выдохнули и Голубевы. Еще ни разу в их жизни они столько не слушали заповедного для человека. Психологово «семя» упало на благодатную почву. Голова у страдальцев была ясная, в ней не крутилось ни одной мысли … никакой вообще. Остальные органы, расположенные в теле и на нем, не давали хозяину сего беспокойства, умиротворение было полное всему от такой беседы.
– Я вижу какое стало у Вас состояние! Попробуйте побыть в нем, как можно дольше – высказалась светозаровна-лучезаровна.
– Сделаем так – отдохните дня три и потом ко мне. Как надо входить, то есть с квитком, Вы, помните. А сейчас идите! – отпустила Ольга Голубевых, сделав во след уходящим в спину знак вроде, как перекрестила.
Окрыленная, просветленная семья шла домой. Попадающие навстречу смотрели на эту пару и самим как-то становилось светлее. Шли они не спеша, вальяжно, под руку. Проходя мимо «винного» Петрович было дернулся, но крепкая, нежная руку супруги удержала его от помыслов и реализации их.
– Мишь, давай сегодня не будем, а, Мишь?
Миша тоже понял, что сработал в нем инстинкт, но не разум, и тело по привычке дернулось. Мимо «винного» прошли с гордо поднятой головой. Зато мимо булочной не прошли. Зашли и купили торт вафельный, такой как в детстве был.
Дома тоже сидели тихо. Поужинали и сидели пили чай с тортом. Пообсуждали о затраченных 6-ти тыщщах рэ. И пришли к выводу, что не зря и не жалко за душевный покой. Решили, что пойдут еще чтоб убрать остаточное явление.
После даже в «дурака» не играли и телевизор, как стоял под салфеткой, так и остался стоять. У соседей, ожидающих скандала (прям ну чисто итальянский квартал), вечер был испорчен и прошел впустую.
Сходили страждущие еще раз и было им дано … совсем после того стали жить в мире люби да согласии. Отступила и лихоманка, затаилась внутри, а где неизвестно.
«Страшный суд» недоумевал – «После ушедших винных вечеров, соседи крестились. Что у них там случилось, да так, что у Голубевых, так тихо-то? Не померли ли часом от этой самой диареи? Вот ведь беда, жили как люди, как все. Такая семья была, дай Бог каждому и погуляют, и милуются, и поругаются по-людски, а уж, как мирются … так хоть Святых выноси … ох, хорошо, что первый этаж, а то с кроватью вместе провалиться могли бы по стояку комнатному … а тут ниже подвала не улетят ... Совсем тихо и свету нет? Может милиционера вызвать?».
Вызывали милиционера. Приходил милиционер, но, как пришел, так и ушел.
Семья была готова к новым переменам, происходившим, как в стране, так и в мире. Об этом каждодневно вещал телевизор по всем каналам. А еще у подъезда бабушки обсуждали – «Слышали о том, что якобы мир с ног на голову перевернется и ждут ученые какого-то кондового перехода. А тот, кто не успеет перевернуться, тот дальше и жить-то не будет … мол не возьмут его в новое сытое пространство и в веселый мир (при этом они вздыхали разом и разом же каждая вспоминала свою горемычную жизнь)».
В один прекрасный момент телевизор объявил о долгожданном моменте – случился этот переход для поворота к лучшей жизни. Грянул он как на грех тогда, когда его не ждали. Как говориться, после дождичка в четверг, а назвали его ученые не кондовым, а квантовым переходом. С его появлением в природе стало всё приведено в движение и люди и вирусы … всё. Кто кого осилит, одолеет, вирус человека или наоборот? А кто выживет, тот новый человек для грядущего.
Семья Голубевых тоже не осталась в стороне от того переворота в природе. Думали они,сидя в темноте –«Может в этом счастье-то, в этом как его – квантовом переходе. Лишь бы достался им тот нужный квант, как пропуск в лучшую жизнь. Перейдем с квантом по нужному переходу, а там изобилие товару и … прочего на том «берегу» того, что для счастья надо! А что для счастья надо?».
Вот тут и осеклись в своих мыслях и словах Геморрой да Ядрица. А счастье вещь у каждого свое. Как говориться – «Кому нравиться поп, а кому попадьёва дочка». А есть ещё много тех, кто за счастье думает. А тех, кто работать должен, мало стало! Думающих о счастье много … там оказалось. У них то поди свое представление о нём. А у нас свое. И не совпадают мыслит о счастье – ни у тех, кто там, что выше, ни у тех, кто пониже.
А коли такой раздрай вышел, то втихую и Гимн демократической молодежи мира отменили … да много еще такого ликвидировали, что про эту самую демократию людям на каждом шагу напоминало.
Ох и трудное это дело после поноса о счастье думать. Нету этого самого счастья общего и ладно. О счастьеу народа можно сказать так, что отсутствие диареи уже счастье!
Семья Голубевых всегда отличалась покорностью власти. А для чего их жизнь готовит, они сами не знали и другим не сказали. Но чувствовали, что на остановке процесса диареи для понимания счастья, не остановиться их судьба.
А. Коро, в самое время само… апрель, 2020 г.