Я Розалия Залкинд. Черт,
Черт революции и смерти.
Не знаю я пощад, поверьте,
И мой соратник пулемет.
И флаги красные вперед,
Я бунта, смерти черный ангел.
Нередко в дамском полушалке,
Ложилась в грязь за пулемет.
Я перед завтраком едва,
От сна пока не пробудившись.
Без сантиментов и излишеств,
Вступила в должности права.
Их призвала. Двенадцать их,
Плененных мной белогвардейцев.
Им каждому без понятых,
Я прострелила пулей сердце.
Я положила кольт на стол,
Икру на белый хлеб положа.
Сказала. Мертвецам негоже,
Валяться там, где разносол.
Мы с Бела Куном и в Керчи,
Расстрел вели по спискам белых.
Мы их стреляли утром с Бела,
Без перекуров и в ночи.
Гм.. Удовольствие? Ну, есть,
Не скрыть. И мертвецов не в меру.
Я их стреляла не за веру,
Не за поруганную честь.
Я хладнокровный пусть убийца,
Я ангел смерти для людей.
Я пробивала пулей лица,
Без слез, раскаянья, идей.
На мне их сколько? Много их,
Гражданских лиц и лиц военных.
И лично мною убиенных,
И престарелых, молодых.
Закат пока еще багровый,
Я знаю роли хорошо.
Омыть готова я еще,
По локоть руки в красной крови.
Я ангел смерти, Залкинд, черт,
Черт в юбке красной тирании.
Моя привычная стихия,
Расстрелы, кровь и пулемет.
Не надо ветряных мужчин,
Мне ничего себе не надо.
Не стоит думать, что наградой,
Убийства служат без причин.
Я удовольствие черпаю,
Над жертвой я имею власть.
Я черт, я смерть, я убиваю,
И наслаждаюсь смертью всласть.