из города, что был белей пломбира
но душным, жарким, как июль в аду
уедем мы, рассыплемся по миру,
но я тебя потом опять найду
в почти что безымянном захолустье,
где церковь, парки, утки и пруды
увижу захолустье – изумлюсь я,
как марбургу давным-давно – один
поэт. замру посередине лета,
на перепутье вечера и дня,
лишь мне одной понятные приметы
расскажут о присутствии тебя:
двух старых кленов сцепленные тени,
как перед схваткой с ветром и дождем,
дом в сумерках с изломанностью линий,
когда-нибудь и мы туда зайдем
и в нем сейчас, (где через много лет,
ты снова мне откроешь дверь квартиры)
уже в подъезд пролился белый свет,
тот невозможный свет
белей пломбира.