Полночь уверенно входит в свои права,
Месяц крадется в окно, как багдадский вор;
Там, где под деревом тихо шуршит трава,
Черные тени усердно плетут узор.
В дремлющих кронах раскидистых тополей
Горестно хнычет встревоженный глупый сыч;
Так верещит оглушительно прохиндей,
Хочется бросить со злости в него кирпич.
В танце диковинном кружится мошкара,
Льнет к фонарю, как к любовнику на плечо;
Шелковым галстуком душит меня жара,
Шельма-бессонница жадно к себе влечёт.
Улица спит, наблюдая девятый сон,
Я ж обреченно считаю тупых овец;
Кот по квартире топочет, как дикий слон,
Целыми днями храпит, шерстяной наглец.
Плавятся стены, в округе - ни ветерка,
Воздух ночной на густое желе похож;
Жарко до жути, и тянет исподтишка
В бубен шаманский ударить и вызвать дождь.