ЖЕРТВА ВЕЧЕРНЯЯ
.
.
Памяти русского Поэта
.
.
Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
. Ин. 1, 8
.
Порицающих автора за обращение к великому Поэту на «ты» спрошу:
фарисеи, а к Богу как обращаетесь? – «Помогите, Господь!.. Простите, Господь!..»?
Нет, лицемеры! – «Господи, помоги! Прости, Господи!»
А к Родине как? – «Здравствуйте, Родина!»? Нет, конечно! – «Здравствуй, милая Родина!»
По старинному русскому обычаю даже простой народ к царю-батюшке
на «ты» обращался: «Не вели казнить, изволь выслушать!»
А на «ВЫ» на Руси к врагам обращались: «Иду на ВЫ», – говаривали.
Тем более, «ВЫ» – слово, чёрной энергетикой напитанное, так как тёмный,
загробный мир по древне-славянски ВЫрий назывался...
.
.
1
Здравствуй ты, моя чёрная гибель,
Я навстречу к тебе выхожу!
С. Есенин
Чёрный лес впереди — стеной!
Не разгонишь коней стреноженных.
«Покуражились!..
— Над страной! —
Проходимцы в тужурках кожаных!»
...Месть иуды. Власть палачей...
На душе, чем больней, тем звонче:
Лгали, что средь таких ночей
Ты, удалый, с собой покончил!
2
Тихо розы бегут по полям...
С. Есенин
Ты Русь покинул не для роз чужбины,
Не дивы Персии тебя сманили в даль!..
Ты листья целовал с куста рябины
И уловил в их запахе миндаль.
3
Суждено мне изначально
Возлететь в немую тьму.
Ничего я в час прощальный
Не оставлю никому.
С. Есенин
Нас мало — звонких и крылатых! —
В забвенье, смолкнувших давно...
А Русь? Зачем мне не дано
Лучом скользнуть в её закаты?
Коснётся ль уст её неозлобимых
Жених Пресветлый?.. —Там наверняка
В венок Поэзии — цветком неповторимым —
Твой стих вплетёт незримая рука!
А мне не суждено в краю весеннем
Быть даже лепестком того венка...
Ни первым ливнем, ни чужим весельем,
Ни ветром в мокрых лозах ивняка!
И счастлив, кто глядит в твои долины,
С молитвой на заре уходит в даль,
Зовёт и кличет светлую печаль
На голос лиры из твоей чужбины.
.
P.S. Но, обращаясь к великому поэту на «ты», помните, что он жизнью расплатился за свою гениальность и смелость, что он Поэт милостью Божьей Сергей Есенин, а не Серёжка, не Серёнька, не Серёга, не Сергун, не Серый... Ведь кому же придёт в голову Господа нашего называть не Иисус Христос, а, скажем... Исуська Христосик?
.
Реплика моя, конечно, не в защиту Есенина. Он ни в чьей защите не нуждается!
Это отповедь неким «почитателям Серёги», всуе склоняющим в хвост и в гриву имя великого Поэта в своих убогих виршах. Выглядит это не просто смешно и нелепо, выглядит это омерзительно! Выглядит это так: прожжённый алкаш в последней стадии деградации заявляет, что он «второй Есенин», что и «Серёга такой же», ибо «так же пил, матерился, и хулиганил...». Врёшь, недоносок! Не так. Не такой же... Хоть и пил и ругался... Но он ЕСЕНИН! А ты... недоразумение! Есенин согрешил на копейку, увяз на мизинец, а душа его уже от боли и раскаяния разрывается!.. А ты растянулся в луже, весь погряз в мерзости и непотребстве, лежишь и радуешься, хрюкаешь самозабвенно-самодовольно: «Вот и Серёга так же... такой же...»
Хватит полоскать в грязи имя великого Поэта!
.
.
«ВЕРИЛ, НЕ ВЕРИЛ... – ДА КАКАЯ РАЗНИЦА!»
.
Сладкоголосый певун Александр Малинин самозабвенно исполняет романс на стихи как бы Сергея Есенина: «Стыдно мне, что я в Бога не верил...» и т. д. Вся штука в том, что Есенин таких стихов никогда не сочинял. Их выдумал... сам Малинин!
Да, есть замечательные стихи Сергея Есенина:
.
Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
.
«Стыдно мне, что я в Бога верил» – заявляет Есенин. Только вот... правда ли стыдно ему, или стыдно потому, что должно быть "стыдно", ибо время такое было – революционное, богоборческое... Большевики боролись с «пережитками тёмного прошлого», объявили религию «опиумом народа», разрушали храмы, жгли иконы, репрессировали священнослужителей... Есенин вначале был целиком на стороне большевиков, принял революцию, с гордостью говорил: «Моя революция!», «Мать моя родина, я большевик!» Да, был грешен, сочинял похабные, богоборческие стихи, «снимал с Христа штаны» и т. п. Потом, видя все перегибы, видя, куда большевики заводят Россию, Есенин стал понимать, что ему с ними не по пути, начал каяться, обвинять коммунистов в жестокости, называть их проходимцами: «Пришли те же жулики, те же воры, и именем революции всех взяли в плен...», «Соколы, мои соколы! В плену вы, в плену!..», «Не расстреливал несчастных по темницам...» (за что с ним и расправились!) Понял он, как много потерял на этом пути... оттого и больно, и горько ему было.
Малинин переделал стихи Есенина по собственному разумению. У Малинина Есенин в Бога не верит и никогда не верил. Где же здесь трагедия? Почему же «стыдно» ему, отчего же «горько»? «Не верил и не верю», какая же тут «потеря»? Дело в том, что ни во что не верит сам Малинин. Это для Малинина нет ничего святого! Из-за простонародной фамилии (Выгузов) он отрёкся от родного отца и от дочери (чтобы фамилию эту не вспоминали), придумал себе безвкусный, слащавый псевдоним, но как был лохом необразованным, так им и остался... Изуродовал стихи великого поэта и, сознательно кощунствуя, несёт со сцены состряпанную им самим ахинею. «Что же ты творишь, Саша?!» – «А мне так больше нравится! Верил, не верил... – да какая разница!..» Шурик, сочинял бы сам, да и пел свои песенки. Но для этого хоть какие-то мозги нужны!.. Да и вкус у Малинина явно отсутствует, иначе не исполнял бы он на концертах подлинные шедевры русского романса вперемешку с жалкими поделками Рубальской и ей подобных «современных авторов», не мешал бы всё в одну кучу! Но тут ему, правда, с авторами не повезло... Большинство слушателей в состоянии это понять и оценить. А вот молодёжь, неопытные души... Так, вслед за поклонниками Рубальской, появляются фанаты... Ольги Бузовой! И вот уже гуляет по кабакам да по развесёлым компаниям залихватская композиция на стихи Есенина «Я обманывать себя не стану...», – убогая халтура, извращающая самую суть, потаённую грусть и исповедальность есенинских стихов... Но довольно об этом.
«Горько мне, что не верю теперь»... Вернулся бы Есенин ко Христу? Конечно, вернулся бы! Уже возвращался... Уже написал гневную отповедь «безголосому певцу революции», ярому богоборцу Демьяну Бедному (Ефиму Придворову): «Я не чета каким-то там Демьянам!», «Ты только хрюкнул на Христа, Ефим Лакеевич Придворов!»
Уже возвращался... Потому и заканчивает стихотворение «Мне осталась одна забава...» покаянными строками:
.
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать,
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
.
Конечно, вернулся бы! Не успел... Не дали ему, убили его! Но Господь принял заблудшую, покаянную душу поэта, как библейский отец принял блудного сына своего, – с радостью и всепрощающей отцовской любовью!
И ещё: если Есенин покончил с собой, значит он совершил ещё один грех... Именно в таком свете недруги хотели (и сейчас пытаются!) представить поэта. Но слишком много нестыковок и явных подтасовок в этой версии! Есть показания научного сотрудника Эрмитажа В. Головко, который до войны учился в техникуме. Преподаватель В. Шилов перед отправкой на фронт рассказал ему такую историю. За день до смерти поэта он договорился с Есениным о встрече. Поэт пригласил его к себе в номер (то есть умирать он не собирался). В назначенный час вечером Шилов подошёл к двери и постучал. Ему не открыли. Он решил дождаться в вестибюле и увидел, что из номера Есенина вышли двое мужчин, закрыли за собой дверь на ключ и направились к выходу, где их ждал автомобиль. На следующий день все узнали о "самоубийстве" поэта... Комендант Англетера (гостиница была подведомственна ЧеКа) Назаров открыл дверь номера своим ключом и, не заглядывая внутрь (Назаров заранее знал, что он там увидит!), сразу ушёл. Травмы, бывшие на теле Есенина, поэт не мог нанести себе сам (о чём свидетельствует документ, составленный патологоанатомом): пробитая голова (вытекло 17 грамм мозгового вещества), синяки, кровоподтёки, резаные раны, в частности, он не мог сам себе выбить глаз (левый глаз вытек, под правым синяк)... И с такими-то травмами поэт будто бы залез по вертикальной трубе отопления под потолок, привязал верёвку, завязал петлю и удавился?! Нет, он сопротивлялся, но численный перевес и умения профессиональных убийц одолеть было невозможно. Они и инсценировали самоубийство...
Перевозивший тело Есенина в Москву поэт Василий Князев всё твердил и твердил: «Полоса на шее не видна!»
В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе.
ПОЛОСА НА ШЕЕ НЕ ВИДНА,
Только кровь чернеет на рубахе!
Зинаида Райх страшно кричала на похоронах: «Сергей, ведь никто же ничего не знает!»
Есенина отпевали в храме, а самоубийц, как известно, не отпевают...
Восшествием на Голгофу страданий и мученической смертью Есенин искупил все свои грехи!
.
.
ЕСЕНИН И ВЫСОЦКИЙ
.
Известно, как страстно, мощно играл Высоцкий Хлопушу в спектакле, поставленном Юрием Любимовым на сцене «Театра на Таганке» по поэме Сергея Есенина «Пугачёв». Все знают стихотворение (авторскую песню) Владимира Высоцкого «Охота на волков» и совершенно справедливо восхищаются и стихами и исполнением...
А ведь сначала были стихи Есенина, в которых он предсказал свою гибель!
.
…Так охотники травят волка,
Зажимая в тиски облав.
.
Зверь припал… и из пасмурных недр
Кто-то спустит сейчас курки…
Вдруг прыжок… и двуного недруга
Раздирают на части клыки.
.
О, привет тебе, зверь мой любимый!
Ты не даром даёшься ножу!
Как и ты, я, отвсюду гонимый,
Средь железных врагов прохожу.
.
Как и ты, я всегда наготове,
И хоть слышу победный рожок,
Но отпробует вражеской крови
Мой последний, смертельный прыжок.
.
И пускай я на рыхлую выбель
Упаду и зароюсь в снегу…
Всё же песню отмщенья за гибель
Пропоют мне на том берегу.
.
Есенин и Высоцкий предчувствовали раннюю смерть.
Высоцкий взывал к жизни: «Чуть помедленнее, кони! Чуть помедленнее...»
Есенин предвидел свою гибель, предсказывал её неизбежность, писал пророческие стихи. Есенин часто повторял друзьям: «Меня хотят убить!»
В последние месяцы жизни поэт с грустью напевал любимую песню:
.
Что-то солнышко не светит,
Над головушкой туман,
То ли пуля в сердце метит,
То ли близок трибунал.
.
.
СТИХИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
.
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
Ин. 1, 5
.
.
ПЕСНЬ О СОБАКЕ
Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
.
До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звёздами в снег...
.
.
***
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
По меже, на переметке,
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в четки
Ивы — кроткие монашки.
Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
.
.
НЕ МОГУТ ПРОСТИТЬ...
.
.
Большевики на редкость снисходительно относились к покойникам, особенно знаменитым (надо ведь было «пламенным революционерам» и на чей-то авторитет опереться!), многое им прощали. Так появлялись у нас города Горького, площади Маяковского, улицы Демьяна Бедного... И Есенин, благодаря всенародной любви, наверняка удостоился бы подобной чести. Ведь Есенин, в надежде на светлое будущее, весьма лестно (вначале) отзывался и о революции, и о Ленине, и о большевиках... Простили бы ему большевики и придуманный ими же самими пресловутый «антисемитизм» и пьяные драки и скандалы, когда Есенин кричал на весь ресторан, а то и на всю Красную площадь: «Бей коммунистов, спасай Россию!», назвали бы его именем улицу... хотя бы переулок... Нет, не только переулка не назвали! Есенина «развенчивали» на самом высоком партийном и государственном уровнях (вспомним «Злые заметки» Бухарина), книги его изымались из библиотек, имя Есенина не упоминалось в печати, за чтение его стихов людей – реально – сажали! Чего же никак не могли простить Есенину большевики? А того, что на любви к Есенину сходились и юная комсомолка, «невеста Есенина», и убеждённый «белогвардеец», непримиримый враг советской власти. Есенин – из могилы! – делал то, чего больше всего боялись большевики: объединял русских людей.
И это был непростительный, посмертный грех.
.
И сегодня кое-кто не может простить Есенину того, что он песней своей объединяет русский народ!
Хамские антиесенинские выпады русофобствующих «литературоведов» вроде Быкова-Зильбертруда – тема отдельного обстоятельного разговора... Одно только это его высказывание чего стоит: «Есенина знают по совершенно бездарным стихам «Письмо к матери» и стихам «Отговорила роща золотая...», в которых отчётливо заметен распад личности. Еще знаменитей чудовищный романс «Клен ты мой опавший, клен заледенелый...», однако знаменит он отнюдь не по причинам лирическим, а в силу соблазна заменить там одну букву, чтобы получилась смешная непристойность. Есенину в литературе не повезло. До понимания его стихов надо ещё допиться. Есенин дегенерат...» и т. п. http://www.stihi.ru/2019/10/12/4386
Вообще нынешние либералы – как ни крути – реинкарнация большевиков, а Быков – воплощение Бухарина и Жданова в одном флаконе.
Примечательный факт: как только известный исследователь творчества Есенина Юрий Прокушев опубликовал статью, в которой поведал о том, что он отыскал тот самый клён, глядя на который (из окна больницы), Есенин в ноябре 1925 года сочинял стихотворение «Клён ты мой опавший, клён заледенелый...», ставшее любимой народом песней, клён был немедленно спилен! И вот теперь Быков усердно старается опошлить и саму песню...
Ведущий артист МХАТ, талантливый актёр Борис Щербаков подготовил для постановки на сцене МХАТ спектакль (по собственному сценарию) «Дорогие мои, хорошие!..» о жизни и творчестве Есенина. Сам Борис играл в спектакле главную роль – Есенина. В начале первого акта на сцену выходил маленький мальчик, поливал Борису (Есенину) на руки водой из плошки и Борис умывал лицо. Во время генерального прогона спектакля перед членами приёмной комиссии, в плошке оказалась не вода, а авиационный бензин. Борис плеснул бензином на лицо... (Кому-то, видимо, очень не хотелось, чтобы спектакль о Есенине был в репертуаре театра). Борис убежал за кулисы, умылся... лицо покраснело, горело огнём... Слава Богу, не пострадали глаза! Борис собрал всю свою волю и доиграл спектакль до конца. Спектакль был принят, не сходил со сцены четырнадцать лет и имел грандиозный успех. Виновника диверсии с бензином так и не нашли.
Ещё один факт: замечательный русский поэт Иван Васильевич Лысцов (Русский Лель) опубликовал в 1994 году свою книгу-расследование «Тайна гибели Есенина», в которой приоткрыл тайну гибели (убийства) великого поэта. Вскоре после выхода книги в свет, Ивана нашли в пруду с пробитой головой. Очень похоже на то, что случилось с самим Есениным (я имею в виду пробитую голову: вчетвером навалились, избивали и резали, пробили голову рукояткой нагана или канделябром, и уже мёртвого вдели в петлю, инсценируя самоубийство).
Гостиницу «Англетер» в Санкт-Петербурге, как опасную и ненужную свидетельницу жестокого убийства поэта снесли.
Только что отреставрированный дом в Строченовском переулке в Москве, тот самый дом, в котором жил отец поэта, где часто бывал Есенин, сожгли...
И таких примеров множество!
Мне, конечно, возразят: «Это всего лишь совпадения!»
Не слишком ли много... «совпадений»?
.
Это эссе только пролог, намётки большой работы, которую я собираюсь исполнить в этом направлении.
.
http://www.stihi.ru/2019/10/12/4386