Сидел старичок на завалинке мрачно,
Котёнок играл шаловливо пред ним.
Кручинился дед, словно день неудачный,
Куда неудачней, чем прочие дни.
' Чего расхандрился? - прошамкала бабка. -
Чего ты повесил свой нос, отвечай!
Неужто соседку Даниловну жалко,
С которой сцепилась надысь сгоряча?! '
' Да нет! Да какая Даниловна, слушай!
Я просто представил грядущий исход:
Оставят тела наши грешные души
И к нам на могилу никто не придёт!
Сначала, конечно, походят маленько,
А после забудут - уже не до нас.
Никто не поедет сюда в деревеньку,
Унылая правда без всяких прикрас.
И только Васёк, что котом станет дюжим,
Нас будет с тобой иногда навещать!
Навеки он с нами останется дружен,
Умея любить и умея прощать.
Придёт на могилу он к нам вечерочком
И вспомнит, старуха, тебя и меня!
Свернётся задумчивым тихим клубочком -
Обычный же кот, а родней чем родня!
В былые года к нам двоим возвратится,
Где мы с ним делили нехитрый очаг,
А после, часок полежав, удалится,
Мурча или, может, совсем не мурча... '
Старушка смахнула слезинку, заохав:
' Неужто и вправду всё это грядёт?
Неужто одной лишь роднёй без подвоха
Окажется Васька, заветный наш кот? '
И рядом присела она еле-еле,
А дед, прояснившись, вдруг бодро изрёк:
' Да я пошутил! Ты чего в самом деле?!
Какой замечательный, Галька, денёк! '