Великий

Великий.

Посвящено Льву Николаевичу Толстому – он шёл против
Общественного мнения, церкви, государства, но к мнению
Которого прислушивалась вся Россия.

Первая часть.

Корни графов Толстых «пропали»,
В 14 – ом веке аж.
А возвышение семейства,
Началось три века спустя.

Благодаря, то, дипломату,
Петру Андреевичу, там.
Вернуть обманом он сумеет,
Сына великого Петра (1).

(Беглого царевича Алексея, сына Петра Первого)

Титулом графским удостоен.
В ряды аристократии, он,
Тогда вписался. И с пор этих,
Должности высшие пошли.

(Были министрами, генералами, губернаторами)

Илья Андреевич был дедом,
Потом классика, внука Льва.
Был губернатором Казани,
Попался на хищении.

(Казённых фондов. И умер, находясь под следствием)

Лев Николаевич уж позже,
Заимствовал его черты,
В «Войне и мире» показавши,
Графа Ростова. Там уже.

(Трогательного и непрактичного)

История та поломает,
Карьеру отца классика.
Николаю Ильичу придётся,
Уволиться из гвардии.

(И он переключится на разгребание запутанных
финансовых дел семьи. В чём, впрочем, тоже не добился
особых успехов)

Умер, когда Льву только было,
Девять лет. И скончалась мать,
Там от родильной уж горячки,
Два года Льву было ж ещё.

Опекунам был предоставлен,
Мальчик. И гувернёрам там,
Что были очень бестолковы,
С того и комплекс Льва пошёл.

(Комплекс заброшенности)

При этом, никогда Толстой Лев,
Не сталкивался всё ж тогда,
С серьёзными трудностями там,
Материальными к тому ж.

Как –то поехал Лев лечиться,
В башкирское селение,
Каралык, чтобы подлечиться,
Кумысом – от депрессии.

Прошла депрессия, кумыс же,
Понравились с природой той.
И граф прикупит там именье,
Позволили финансы то.

Но это было уже позже,
Когда он семьянином стал.
В молодости вёл образ жизни,
Как «золотая молодёжь».

(С картами, пьянками, и ездой по борделям)

А современники отметят,
Хотелось Льву тогда блистать.
Светского лоска ж не хватало,
Зажат был, с внешностью не «той»

(Довольно заурядная внешность)

Зато высказывал частенько,
Парадоксальные суждения.
Порой скандальные там даже,
Будто, «плевал он на других».

(Демонстрировал наплевательское отношение к окружающим,
При этом был чувствителен к чужим суждения в свой адрес)

Желанье, обществу дать пользу,
Присутствовало у него,
На уровне тогда ж абстрактных,
Лишь пожеланиях ещё ж.

Вторая часть.

Для поступления на службу,
Надо было иметь тогда,
Какое – то образованье,
Помимо там домашнего.

Лев Николаевич там выбрал,
Всё ж необременительный,
Там вариант – пошёл в студенты,
В Московский университет.

(Но закончить учебный курс так и не смог)

Долгов наделавши, он понял,
Бессмысленность подобного,
Существованья. И решится,
Отправиться всё ж на Кавказ.

(Без законченного университетского образования,
Он получил чин юнкера, что дало возможность
Познать войну не из штаба, а напрямую)

Без светских тогда развлечений,
Толстой разумно заполнял,
Досуг свой там литературным.
Опытом. Начав там писать.

В журнал пошлёт он в «Современник»,
Повесть «Детство», которая,
Там положительный получит,
Отклик Некрасова тогда.

Толстой с началом войны Крымской,
Добился перевода там,
В Дунайскую армию. Позже,
Он в Севастополь попадёт.

А в перерывах меж боями,
Он ухитрится там писать,
Очерки фронтовые. Позже,
Войдут в сборник рассказов уж.

(В сборник «Севастопольские рассказы»)

Их прочитал царь Александр (2),
И приказал тогда ж беречь,
Талантливого офицера,
Для Льва то было как аванс.

(Внимание царя гарантировало, что останься он на
Военной службе, карьера бы его пошла достаточно гладко)

Но неожиданно Толстой вдруг,
Попробовал уже себя,
На поэтической там ниве:
Солдатскую песню сложил.

Использовав мотив же прежних,
Что сочинялись там тогда,
Песен, что тогда назначало,
Начальство – дух солдат поднять.

Вот только, песни содержанье,
Пропитано было у Льва,
Горьким сарказмом, за бездарно,
Проигранной битвы тогда.

(На Чёрной речке)

«Как четвёртого числа,
Нас нелёгкая несла,
Горы отбирать»

И в этой песне задевались,
Несколько там начальников,
Больших довольно. Эта песня,
По «самиздату» там прошла.

Толстой понял, что ему больше,
В армии нечего ловить.
Выйдя в отставку, он поехал,
В загранпоездку уже там.

Европа - разочаровала,
Там предсказуемо его.
Всей без духовностью. Тем лучше,
Он оценил Россию впредь.

В которой чувствовал писатель,
Себя востребованным всё ж.
И где удачно он вписался,
В тот «Современник» там уже.

(В компанию к Некрасову, Достоевскому, Тургеневу)

Одно время Толстой задумал,
Жениться на крестьянке. Но,
В конце концов он там женился,
На очаровательной Берс.

(На Софье Андреевне – не знатной женщине)

1860 годы…

В конце этих годов приходит,
К Толстому слава там уже:
То с публикацией «Войны и мира»,
«Анны Карениной» затем.

Но с этой славой там приходит,
И ореол скандальности.
Поскольку была и скандальной,
Тема романа там того.

Третья часть.

Адюльтер супруги оной,
Высокопоставленного,
Чиновника, был там раскручен,
На фоне времени того.

(Охватившего русское общество стремления выручить
«братушек – славян» от турецкого ига)

Не нравилась же Льву Толстому,
Тогда компания вся та:
«Всё то, что шло от государства,
Порочно, лживо…» - он считал.

(«Искусственно к тому ж и «противно природе»)

Спасать «братушек» тех Россия,
В 1877 – ом начнёт
Тот год Толстым там назовётся,
Душевным переломом там.

(Своим душевным переломом)

Перелом тот не отразился,
Внешне, там в дневниках жены.
Та зафиксирует там только:
«Стал молчалив, задумчив муж»

(Её Лёвушка)

«Начнёт охотиться он много,
И что ударился тогда,
Один раз больно головою…
О дерево, тогда бродя»

А Лев Толстой писал в то время,
«Свою «Исповедь». Первым став,
Произведеньем, легшим позже.
В основу новых мыслей там.

(Нового религиозно –философского учения –«толстовства»)

Толстой двигался между прочим,
От христианства в сторону,
В котором его раздражала,
Обрядность внешняя всего.

От главного, что уводила –
Поиска смысла жизни. Он,
Пост соблюдать там перестанет,
Начав «котлетки» поедать.

И всё ехиднее он начал,
Высказываться там уже,
О духовенстве. Параллельно,
Скепсис усиливался в нём.

То – в отношенье государства…
Ещё ж в 1866 – ом,
Поучаствовать доведётся,
В военно – полевом суде.

(Организованном  квартировавшем неподалёку от
Усадьбы, Ясная Поляна Московском пехотном полку)

Писарь что тогда обвинялся,
В пьяном виде ударил там,
Однажды офицера. Его,
К смертной казни приговорят.

И после случая такого,
Толстой на государство стал,
Смотреть, как на враждебную уж,
Внешнюю силу для людей.

1881 год

В этом году народовольцы,
Убили императора.
То, Александра (2). Толстой сразу ж,
Напишет новому царю.

Письмо напишет Александру (3),
С призывом к нему отменить,
Смертный приговор террористам,
Что императора убьют.

«Если ни каторга, И так же,
Ни виселица не могут там,
Утихомирить людей этих,
Может - их перевоспитать.

(Тех революционеров – перевоспитать милосердием?)

Так родилась его идея,
Непротивления там злу,
Насильем… Главный идеолог,
Царю письмо то не отдал.

(Константин Победоносцев)

Тем более что император,
Заверил – миловать всех тех,
Преступников не собирался,
Ни при каких тогда ж делах.

(Ни при каких обстоятельствах)

Лев Николаевич, другого,
От царя и не ожидал.
Но его разочарованье,
В системе лишь усилилось.

Формировал впредь сам писатель,
Общественное мнение.
Уверен был – его сужденья,
Будут оспариваться лишь.

Даже скандальные не будут,
Высмеивать, а только лишь,
Почтительно только там будут,
Оспаривать. Так думал он.

Четвёртая часть.

1890 год

В тот год же в Оптиной пустыни,
Он дискутировать сумел,
С Леонтьевым же, Константином,
О церкви православной там.

Вердикт тогда вынес Леонтьев:
«Вы безнадёжны, Лев Толстой…»
Потом же пригрозил он в шутку,
Доносом уже на того.

Толстой так же в шутку попросит,
Чтобы тот написал донос.
Поскольку, мол, уже мечтает,
За убежденья пострадать.

Но не дождался наказанья,
Через год вышла у него,
Также: «Крейцерова соната»
Вкратце сюжет там был таков:

«Измученный ревностью очень,
Жену красавицу свою,
Муж убивает…» Повесть эта,
Выглядело скандально там.

Наполненное пуританским,
Суждением на тему секса там,
Произвело то сочиненье,
В обществе негативный след.

Но Александр - Третий, также с главным,
Там идеологом страны,
Достойно тогда оценили,
Художественную в нём суть.

Широту взглядов проявили.
И повесть напечатали.
Далее Толстой продолжает,
Тезисы свои изрекать.

Нового своего ученья.
Заимствуя что – то уже,
С конфуцианства, что – то также,
С буддизма, даосизма там.

(Также что –то из квакерства)

Всего там, основной идеей –
Гнаться не должен человек,
За материальными благами,
Заботу нести о душе.

Общаться с Богом напрямую,
Но без посредников - церквей.
Не прибегать к насилью также,
На убивать, запрет чтоб был.

И через это граф приходит,
К вегетарианству уже.
Особенно тем впечатливши,
Он современников там всех.

Но переход с мясных котлеток,
На рисовые, всё же был,
Не самым главным у Толстого,
В его учении тогда.

И по всему миру повсюду,
Общины возникали впредь,
«Толстовцев». Но общины эти,
Образовались с разных сект.

(С ранее уже существующих, переформатировались в эти новые)

Были, например, духоборы,
С призывов Льва Толстого же,
Выполнять вдруг там отказались,
Воинскую повинность там.

Чтоб им помочь переселиться,
В Канаду, Тот Толстой тогда,
Пожертвовал часть гонорара,
За «Воскресение» роман.

(Широко разрекламированный)

В одной из сцен того романа,
Саркастично он высмеял,
Христиан главное таинство,
Причастие. То - был конец.

Последней каплей это стало,
Переполнившей каплей там,
Чашу терпенья православных,
Иерархов разных церквей.

22 февраля 1901 года…

Был выпущен документ оный,
О графе Льве Толстом тогда,
По сути, то – предупрежденье,
Ему от церкви там уже.

(«Определение и послание Святейшего Синода о графе Льве Толстом»
В нём говорилось, что: «Церковь не считает его своим членом и
Не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего
Общения с нею»)

То, не было там отлученьем,
Церковь – констатировала,
Лишь, что она уже не может,
Считать адептом Льва своим.

Также в конце там говорилось,
Что за спасение души,
Заблудшего графа Толстого,
Молитвы будут возносить.

Однако публика воспримет,
«Определение…» тогда,
Словно анафему, подобной,
Что дали Стеньке Разину.

И также гетману Мазепе.
Только в отличие от них,
Стал Лев Толстой тот «отлучённый»,
Народом более любим.

Пятая часть.

Когда ещё ж совсем не знавший,
О том «Определении…»
Толстой раз вышел прогуляться,
По Петербуржским улицам.

Там публика ему устроит,
Чуть ли вдруг не овацию…
И года не прошло, Толстого,
Избрали академиком.

(Почётным академиком Санкт – Петербургской Академии наук)

Отреагирует там также,
Общественность мира всего,
Толстого выдвинули дружно,
На премию Нобеля там.

Правда её он не получит,
А в 1905 году,
Четвёртый раз он был отвергнут,
Подряд. То, надоест ему.

Толстой потребует, чтоб больше,
Не выдвигали там его.
Поскольку мол уже всё это:
Лишь «суета и лишнее».

На самом деле же писатель,
Самолюбивым очень был.
И никого с писателей в то время,
Он не считал себе ровней.

Зато входил уже он больше,
В роль уж, как бы духовного,
Учителя нации. Этим,
Вознёсся тогда выше всех.

Утехи плоти обличая,
Как отвлекающих людей,
От духовного совершенства,
Сам полноценной жизнью жил.

(ИНТИМНОЙ жизнью занимался. И поучая, что МАТЕРИАЛЬНОЕ
БЛАГОСОСТОЯНИЕ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ, сам НЕ
ОТКАЗЫВАЛСЯ в пользу крестьян от своих владений)

Такой контраст смущал адептов,
Его. И, например, к нему,
Как – то «толстовец» раз приехал,
В его усадьбе побывал.

(В 1909 году, из обосновавшейся общины в Румынии,
Андрей Марухин, который оскопил себя после
«Крейцеровой сонаты»)

Побродив по его усадьбе,
Увидев, как живёт кумир,
«Румынец» пребывал там в шоке,
Плакал и причитал тогда:

«БОЖЕ МОЙ! КАК ЖЕ ЭТО? ЧТО ЖЕ Я СКАЖУ ДОМА?»

Подобного существованья,
Фальшь, всё же Толстой сознавал.
Родные многие просили ж:
Чтоб примирился с церковью.

(С официальной церковью)

Коллизии те усложнялись,
С ухудшившимися тогда,
Отношениями с супругой,
Что доставала там его.

Та поведением своим там,
Душевнобольную в тот миг,
Напоминала…  Шли скандалы,
С её стороны день и ночь.

Грозила и самоубийством…
Здоровье графа ж самого,
Там тоже ухудшалось –
Порог вечности чуял уж.

Узел своих всех там терзаний,
Давно хотел он разрубить,
Уходом из Ясной Поляны,
И этот день всё ж наступил.

27 октября 1910 года

Ушёл в тот день Толстой, увидев,
Увидев, как его жена,
Роется там в его бумагах,
Не мог такого он снести.

Шестая часть.

Пришёл в монастырь Шамординский,
К своей сестре монахине,
Толстой Марии. Пожелавши,
Там «послушание» нести.

Причём, тяжёлое любое…
Но только при условии:
Чтобы его не заставляли,
В церковь ходить на службы там.

Его ж супруга шла уж следом,
А новость, что Толстой в «бегах»,
На полосах первых в газетах,
Там красовалась, словно крик.

Граф странствование продолжил…
Настигла же Толстого смерть,
7 ноября, в дороге,
На станции Астапово.

 Вопрос открытым же остался:
Хотел ли примириться граф,
С церковью? Или собирался,
Последовательным всё ж быть.

Разорвав свои отношенья,
С церковью, с государством - он,
С близкими, тоже собирался,
Все отношения порвать?

Консерваторы, либералы,
Верующий и атеист,
Также революционеры –
Верили в то, что ближе им.

Но феномен графа Толстого,
Утратил актуальность там,
Вскоре уж после его смерти,
Всё встало на свои места.

Финансово, был обеспечен,
Толстой, не понимавший, то –
Что большинство людей не могут,
Думать над смыслом бытия.

(Причём постоянно)

Решав к тому ж одновременно,
Проблемы материальные.
То, понимал хорошо Ленин,
Считая, что толстовство то,
Духовный кризис отражает,
Всего общества там уже.

Назвавший Льва Толстого позже:
«Зеркалом русской революции».
Но само зеркало там всё же –
Не сама революция.

Революция – придёт позже,
И всё же по причинам там,
Больше материального там,
А не духовного плана.

Уход же в странствие Толстова,
Там на исходе жизни той,
Стал самым искренним поступком,
В запутанной жизни его.

Один из поклонников в письме спрашивал у Толстого
Совета по такому вопросу: «Что делать, если он и его
возлюбленная – иудеи, А в синагоге отказываются
совершать таинство брака, поскольку у женщины есть муж,
отбывающий срок за убийство. Толстой ответил через два года
посоветовав влюблённым перейти в лютеранство и зарегистрировать
отношения где - ни будь в Европе. Так они и поступили.
Жениха звали Яков Юровский – будущий ОРГАНИЗАТОР
РАССТРЕЛА ЦАРСКОЙ СЕМЬИ РОМАНОВЫХ в Екатеринбурге.


Лев Николаевич Толстой (9 сентября 1828г – 20 сентября 1910г)
Умер в 82 года. Было две жены: Софья Андреевна Толстая и
Анна Георгиевна Грузинская.
Дети – Андрей Львович, Варвара Львовна, Николай Львович,
Пётр Львович.
Толстой был скромным, застенчивым, немногословным. Вместо
Шалостей в детстве любил одиночество, много раздумывал.
Ярчайшее впечатление оставила Москва. Он напишет рассказ «Кремль».
Первое его творение.
Его главные произведения: Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение»,
«Детство», «Отрочество», «Живой труп», «Басни», «Хаджи Мурад», «Севастопольские рассказы», «Басни», «После бала»  - и другие.