Ревность богов. Помпеи
Глава VIII.
Я очнулся на коленях у Архериуса, который находился на каменистом берегу и дремал, облокотившись на небольшой валун. Было еще темно. Вероятно, глубокая ночь. Я огляделся вокруг. Неподалеку горел небольшой костер, вокруг которого грелось с десяток рабов и два солдата. За ними, укутанные в мешковины, лежали и стонали раненые рабы и солдаты, истекающие кровью. К берегу волны прибивали деревянные обломки галеры, бочки и разные вещи. Было понятно: мы потерпели кораблекрушение. В живых из всех команды и эвакуировавшихся оставалось примерно два десятка человек, из граждан был только я и учитель. Было понятно, что ни приор Клементий, ни сенатор Антоний с супругой не выжили, так как среди здоровых и раненых их не было.
Я потихоньку поднялся, чтобы не разбудить учителя, и направился в направлении костра, узнать подробнее из рассказов спасшихся; что и как в действительности произошло, где мы и что будем делать дальше?
- Утром надо набрать кипарисовых веток с листвой, будем разжигать сигнальные, дымовые костры, - слышалось обсуждение вокруг костра, - торговый, морской путь пролегает недалеко от нас, так что нас прекрасно будет видно на этом маленьком, безымянном островке.
- Мальчик, подойди ближе, - обернулся ко мне один из солдат, - ты наверно голодный? На. У меня осталось немного, чудом спасенного, хлеба. Правда, хлеб чуть намок, зато он теперь соленый, вкуснее, так сказать, стал. Подходи, не бойся. Как тебя зовут?
- Меня? Генис, - тихо ответил я и протянул руку за кусочком размокшего хлеба.
- А меня зовут Гней, присаживайся к нам, грейся. Ты сам-то, откуда будешь; из самой Помпеи, или из Стабии?
- Да, нет, рядом со Стабией, на окраине города Геркуланум.
- А, понял. Ты земляк нашего, уже покойного, сенатора.
- Верно, он на нашей улице жил.
- А это ты с кем спасаешься, это твой дед?
- Нет, это мой школьный учитель Архериус, - я обернулся на спящего учителя, - а вот на счет мамы и младшего брата, Ареса, я ничего не знаю. В нашу военную лодку попал горящий камень из жерла, и наша лодка пошла ко дну. Я очнулся уже в другой лодке с учителем и декурионом Маркусом. С семьей я потерялся. Надеюсь, они тоже спаслись, как мы с учителем.
- Будем просить богов за твою маму и брата, - обнял ласково меня за плечо Гней, подавая второй кусочек хлеба, и отвлекая от горькой темы, спросил, - так говоришь, ты знаком с Маркусом, это не Маркус Теодий? Если это он, то я с ним давно служил на восточной границе империи. Тогда было затишье. Так сказать, временный мир с готами и германскими варварами.
Я дожевал кусок хлеба. Глаза опять начали слипаться. Я начал, можно сказать, клевать носом. Солдат Гней это заметил:
- Возьми мою накидку, да иди к своему учителю. Поспи. До рассвета еще далеко. Днем мы разожжем сигнальные костры, нас заметят проходящие мимо галеры и придут на помощь. Это очень большой торговый маршрут. Часто проходят суда. Нас обязательно найдут, - успокаивал меня Гней.
Я подошел к учителю, улегся рядом с ним на мешковину. Укрыл накидкой нас обоих и прилег на руку Архериуса. Поднял глаза на ночной небосвод. Было ясно. Рассматривая ясные созвездия, о которых учил Архериус, я мечтал о нашей встрече с мамой и братом: «Где они? Живы ли? Думаю, и Маркус-герой тоже жив. Он же обещал найти всю мою семью, а он человек слова!»
За размышлениями я заснул.
(Продолжение следует).