Беззлобная тётка, смешная толстуха
с улыбкой, как рана, от уха до уха,
в свои шестьдесят без трёх лет, огребая,
с открытым забралом по жизни шагает.
Её не страшит ни коварство, ни хищность -
она навидалась достаточно в жизни,
её не волнует ни в частном, ни в целом,
корявая оптика зла под прицелом.
Кривые ухмылки, тяжёлые взгляды,
заносчивых снобов ряды и отряды -
всё это по встречной проносится мимо
бездарной, никчёмной, пустой пантомимой.
И с ней поравнявшись, не всякий прохожий
заметит - смешная толстуха без кожи.
Иной ротозей колупнёт для острастки,
поддев коготком, обнажённое мяско.
Но, странное дело, - от мудрости, что ли?! -
толстуха шагает, не чувствуя боли.
Её не сломить, жизнь её не разрушить,
лишь сердце с годами - всё глуше, всё глуше...