Каким-то чудом пережив цунами,
Непроизвольно распрощался я с тузами,
Что были тяжкой ношей в рукаве.
Разлёгся в скошенной траве,
Которая не перестала пахнуть нами,
Пока закат стыдливо розовел.
А кропотливые трудяги мураши
Вскарабкались до тающей души,
Кусая сахарную и деля.
Растаскивая всю до крополя,
К подножью каменных седых вершин,
Что были до, и будут апосля.
Оставив только семечку в груди.
Не помню, даже, кто её садил.
Однако, вновь пришёл её черёд
Преобразиться в яркий плод,
И положить начало нового пути
Длиной в года. А, может, в год.
Прищуром улыбаюсь облакам,
В то время как эти пушистые войска
Плывут неторопливо на Восток.
Передавая им прощальный мой восторг,
В последний раз взмахнёт рука,
Прощаясь с небом, и приветствуя росток.
Дождями проливными вскормленное семя,
В ему назначенное время,
Всенепременно расцветёт,
Через года. А, может, год.
Пока всё остальное дремлет
Розовый куст настойчиво растёт.
Из почвы жадно втягивая сок,
Так любит жизнь, как я не мог.
Впитав по мне все траурные слёзы,
Насытившись, сверх требуемой дозы,
Распустит первый свой цветок
Багряно-алой нежной розы.
Однажды эти розы расцветут.
Твою безмерную поощряя красоту,
Подарит их тебе какой-то друг.
Весь этот долгий трудный круг
Проделал я, преследуя мечту:
Коснуться снова твоих рук.