Поэт Федот безумствовал: - Обуза!
Проклятье! Наважденье – моя Муза!
Как видно, чёрт мне навязал её,
привычное разрушив бытиё.
Всё делается по её хотенью,
мой каждый стих подвержен расчлененью
и наставленьям, дабы я, Федот,
достиг в твореньях пушкинских высот,
иль хоть бы с Блоком слился, как родня.
Вот так, зараза, достаёт меня!
Но где там Пушкин, и куда уж Блок.
Я сам себе , пускай не Блок, а бог,
и чем меня Создатель одарил,
тем буду жить, покуда хватит сил.
Ну а поскольку больше не могу,
терпеть ту Музу, то, ей- ей, сбегу!
И убежал, удрал, ядрёна мать!
И Муза тут же бросилась искать
по всем знакомым бабам и дружкам,
и по вокзалам, и по чердакам,
где, беспардонно свой разрушив быт,
мог сдуру приютиться сей пиит.
И наконец явилась и в Союз –
законное прибежище всех Муз,
с претензией, что жалкий их собрат,
подлец , а в совместительстве и гад,
позорно смылся, как блудливый пёс,
чем ей урон немыслимый нанёс
не только матерьяльный, но и ду-
шевный.
-И что будет, коль найду!
Притихли все. Застыла тишина,
пока ярилась, гневна и грозна
Федота Муза… Саввишна… жена.
Ва-а-ах, сколько их таких же, как она!
1992 г.