Как роса на закате усеяла мрамор
На отроге безликой горы
И сияет в лучах, угасающих рано,
На заре обращаясь в пары,
Так цветы на болоте восходят, немея,
Дышат смертью в назначенный срок.
Словно мысли во сне, они форм не имеют,
Когда утренний никнет дымок.
А над ними - тростник, словно длинные трубы -
То единый орган, организм,
Но стучат по педалям Тени прошлого, трупы
Пронизал всё обман, а не жизнь:
Всюду мрак даже с Солнцем, и в дождь зреет жажда
Словно почва - надежды всей вор.
Оттого ль тишина, что природа не хочет
С человеком начать разговор?
Все дороги плутают, следы затерялись,
Путь в несчастье меж кочек лишь вьётся -
Так осинок здесь корни, в борьбе как, сплетались
И нашли этот путь на болотце.
Если старец в пещеру уходит молиться,
Попрощавшись со святостью Солнца,
Могут ли только чудо, молитва и принцип
Прорубить в его сердце оконце?
Так и старица, с руслом реки разлучившись,
Угасает, рождая трясину.
Как монах в своё рубище, пруд облачился
В поле рясок и полу из тины.
Нет, не в Рим все дороги бегут - к серым топям
Человек неизбежно бредёт.
Имя им не дано, но унынием, скорбью
Напитавшийся грунт он найдёт.