Позади пылал разорённый город,
И толпа невольников под конвоем
Сквозь пески брела, через боль и голод,
Что способны вытравить всё живое.
Но свирель к губам подносил безвестный
Музыкант-мальчишка, слезами сбрызнув,
И под стоны ветра рождалась песня,
У которой будет четыре жизни.
В непростой, безрадостной жизни первой
Суждено ей стать проводницей боли,
Чтоб её вполголоса люди пели —
Сообща оплакать свою неволю,
Чтоб среди потухших костров ночами
Тут и там звучали слова простые
И казалось: нет у неё начала
И конца — как нет у самой пустыни.
Жизнь вторая будет пустой и жалкой:
Быть трофеем, цацкой во вражьем стане.
Юный раб-певец, фаворит хозяйки,
На пиру гостей развлекать ей станет,
И под пьяный говор, смешки и крики
Будут литься горестных нот потоки,
Будто могут прошлых пожаров блики
Охватить столицу царей жестоких.
Но любая песня всегда крылата,
В клетке быть противно её природе.
Третью жизнь она обретёт когда-то,
Просочившись в мир, разойдясь в народе.
Угнетённым станет звездой во мраке,
Будет жечь сердца и покой тревожить,
Для повстанцев станет их тайным знаком,
Отличать своих от чужих поможет.
Да, заслуга, может, совсем не песни,
А людей, что страх победить сумеют —
Но они однажды восстанут вместе,
И единство сделает их сильнее.
Будет долгим путь и борьба — неравной,
Но когда тираны навеки сгинут,
То в четвёртой жизни — и самой главной —
Эта песня станет победным гимном.
=====================================
ноябрь 2020