Когда в чернейшей из ночей
Я уезжала из столицы,
Моя душа была мрачней
Туч окровавленной зарницы.
В безлунном небе тишина
Угрюмо звёзды заслоняла,
О Боже, как была страшна
Ночь, что судьбою управляла.
Оцепенения юдоль —
Предчувствие беды, тревога;
И неосознанная боль...
Чужая горькая дорога.
Оборвались и свет, и смех —
Язык, обычаи, обряды;
Родиться должно на успех,
Одевшись в новые наряды...
Окаменевший воздух стыл
И в неподвижности был вязок,
Он как туманом нас укрыл,
И вкус его был терпко-сладок.
Я знала: это навсегда,
И я старалась как умела,
Я крест нательный увезла,
А остальное не сумела.