Бегите от выперших ввысь великанищей,
У тех, между офисных стен, в животе
Сварился
живьём ещё
еле тянущий
В две смены слоновое весище дел.
Из душной однушки глазами влазя
В романы,
тропками
строф и строк,
Бегите, забыв о лишённых фантазии,
Забив на лишённых ног.
Наплюйте на город, что в тёмную вычеркал
По городу сотни: депра, нищета
Бегите от быта!
А нам дезертирчики
В наших
рядах
начерта?
Наш марш по-другому идётся и слышится:
Нам если дорогу вперёд замело,
Бежим,
чтоб аж выжаться
сердца мышце,
Но лишь исключительно за метлой!
Сегодня - мы кормим едой голокостого,
Что дремлет в дранье у вокзала с торца,
А завтра -
зачинщиков
Холокоста
На биржах труда, но пудами свинца!
Мы вышли,
чтоб мыть
по измызганным улицам,
Как моют, чтоб штопать гноящийся шов,
Чтоб завтра сказал, кто на улицу сунется:
"Жить - хорошо!"
В такой миромойке, в которую каждая
Пара рук -
будто капля
для губ
В пустыне -
скажите,
как смотритесь, граждане,
Что граждан тягают в бильярд или в клуб?
Глотаюче градусный ядище ради ли
Того,
чтоб от быта
в отбой уйти?
Увы, но любые такие - предатели,
Любой
эскапист -
дезертир.
Мой стих
вашей шее -
сапог.
А вы скиньте-ка:
Жизнь - грубая штука?
Так будьте грубей!
Первей, чем хребет перегнётся под бытиком,
Быт -
перегнём
по себе.