Красуясь всесилием, боги Боспора
На смертных обрушили мощь непогоды;
Напасть небывалого прежде напора:
Вдруг явь поглотили небесные воды;
Бурлят их разливы, с асфальтом сливаясь.
В руинах плотин пресноводного неба
Хрипит блеклый полис, промокший до нитки;
Подтоплен фундамент праматери склепа;
Ползут по орнаментам смерти улитки,
Спастись от погибели намереваясь.
Взять и опрокинуть бездонные чаши,
Вмещавшие ливней запас колоссальный –
Могущество высших – любой яви краше;
Утопленник-день, в прошлом потенциальный
Спаситель, потоком во мрак унесённый.
Полощут хвосты серебристые смерчи
В крестильницах Черного моря солёных;
Свинцовая высь взгромоздилась на плечи
Бродившим средь нас, а дождём опалённых
Приют ожидает, в ковчег превращённый.
Событий тех фон станет каменным громом,
А тот превзойдёт плески ног-вездеходов;
Тоска продолжительным жалобным стоном
Ловцов окликает погасших восходов,
Ведёт в акварельные топи пространства.
В бессилие смертных Боспорские боги,
Рыча, тычут пальцами, ищут там толки;
Уходят под воду земные дороги;
Затоплена соль в каждой третьей солонке;
Мир канул в разлив полноводного царства.