Конечно, горько плачет. Боится неудачи,
Боится не поймут, боится обманут.
Боится и не верит, что кто-то ей поверит.
Что кто-то с добрым сердцем,
С открытой настежь дверцей
Войдёт и тихо спросит,
Что нужно ей?… Не бросит …
Не станет издеваться, над нею насмехаться.
Не станет бить по ранам и попрекать изъяном …
Не станет угрожать ей, не станет обижать злей,
Не станет запрещать быть, не станет её больно бить…
Конечно, горько плачет, ведь больно то, что прячет…
Ведь стыдно, непосильно, ведь до смерти обидно.
Ведь снова не поверят и снова в эти двери
Бессмысленно толкаться… Так лучше ей забраться
В глубокие глубины, где помыслы невинны,
Где нет ужасных взрослых,
Израненных, в неврозах.
Где нет таких, как «дядя», где любят и не глядя.
Где есть надежный папа, где прятаться не надо…
Сидит и громко плачет,
Боится дать им сдачи.
Боится, что однажды,
Не повторяя дважды,
Без крика: Вон из сердца!
Захлопнутая дверца…
Она одна… и снова она на всё готова
Лишь только б грозный дядя любил её не глядя …
Любил. И верит снова
Что бьет её лишь словом.
Что «есть на всё причина»,
Что «значит он мужчина»,
Что «всё в порядке» … (Больно)
Но плачет очень горько.
Сидит внутри и плачет,
Не отвлекает мячик.
Не помогает мама,
Не заживает рана …
Боится и не верит, что кто-то ей поверит.
Что кто-то с добрым сердцем,
С открытой настежь дверцей
Войдёт и тихо спросит,
Что нужно ей?… не бросит…
16.08.2021г. ;;