В геенну огненную падает земля,
Когда становятся врагами сыновья,
Когда по зову трусости и лжи мерзавцев
Обращаются они в христопродавцев.
Отцы не знали жизни вне полей сражений,
Но болезнее не раны, а измена -
Лютой сечи нет конца, не видно края,
Но не стоять тебе перед вратами рая.
Тебя призвал отец перед кончиной в лето -
Булавой владей же, запорожский гетман!
Береги честь, завоёванную силой,
Дух храни, не зная страха пред могилой.
Когда бы юность слову мудрому внимала?
Не фамилией тогда б объединяла
Войско смелых и отважных, а уменьем,
Знанием и верой в праведное дело.
Выговский был тебя резвее, старше, рьяней,
Присягнул и Польше, и степному хану
Власти ради - клин в казачую семью,
Забыт наказ служить московскому царю.
Писал Выговский в письмах Яну Казимиру
Безбоязненно идти на Украину.
Жгут и режут, грабят, жалости не зная,
И дурманят люд на смех врагу в Варшаве.
И не гусаров - бьют друг друга казаки,
В братоубийственной резне сошлись полки.
Кипит в огне Правобережье дотемна
Копытами коней Ивана Богуна.
Ты не в бою искал побед - твоя взяла,
Но только тем, что ты - сын славного Хмеля.
Лишённый молодецкой удали юнец,
Невзрачен и застенчив - вовсе не боец.
Но днем октябрьским решила Рада - Юрий,
Булавой владей. В неистовые бури
Запорожцев в бой веди в одном строю,
Служи за совесть ты московскому царю.
А войско государево в походе било
Панов-душегубов, отстояло Киев.
Шереметева там с радостью встречали
И миряне, и священники с крестами.
Монаршие орлы шестой воюют год,
И славит сыновей своих честной народ,
Но не бывать триумфу воинскому там,
Где командира роль уходит подлецам.
Орлы навстречу шли, и Шереметьев ждал
Удара твоего. Но ты вдали молчал,
Ты бросил казаков своих на поруганье,
Обреченными в кольце на растерзанье.
Не всех сразил измены-хищницы оскал -
За предыдущим валом строят новый вал
Полки царя российского. Но не уйти,
И не укрыться там, где рыщут степняки.
Случился плен, эпоха рабства и мучений -
Трус ты, погубивший своих братьев, гетман!
Счастлив, кто пополнил смерти урожай.
Иных пытал десятки лет Бахчисарай.
Единожды солгавши, кто тебе поверит.
Ты за страх магнатам продал нашу веру.
Вслед за ними хлынули и крымчаки,
А в их рядах - обманутые казаки.
Страшна во все века гражданская война,
Но, юный Юрий, грош судьбе твоей цена.
И рад рубака каждый, каждый атаман,
Что не застал позора твоего Богдан.
Ты, узник клятых дум и камня крепостей,
Когда не нужен стал, подался в степь,
Султану продал стольный город Чигирин
И берега Днепра между собой стравил.
Не бросит православный люд в беде Россия.
Никакая в свете гетманская сила
Одурачить не способна добрый люд.
Панове, будем живы! Всех не перебьют!
Четыре раза ты взбирался на вершину
Пред своей бесславною кончиною.
Не даром говорит народная молва -
Прислужников не любят и хозяева.
В припадках приговоры к смерти раздавал,
И тем разгневал над собою мусульман.
Задушен сам. Своим безумием распят.
И утонул в пучине древнего Днестра.
Как много вас, изменников от булавы.
Но нет печальнее поникшей головы,
Чем та, что названа ошибкою бандитской
Героической фамилией Хмельницкий.