Моя светлая комната, озарённая
Костром закатного солнца,
Чьё тепло приходит обычно через окно,
Отражаясь от стёкол
Соседних домов, –
Эти линзы смягчают болезненный блеск и фильтруют любую скорбь.
Моя светлая комната, нетронутое
И незаражённое пространство её прозрачно
Даже в самые мрачные дни,
И даже в осаде грузных чудовищ шума,
Под гнётом их рыков, под грузом ударов гулких
Их стенобитных орудий,
В ней, скопившись в углах, по шкафам и коробкам,
Настроженно, вельми кротко, тишина ожидает большого слова.
Мою светлую комнату и её пространство
Наполняет теперь запах ладана,
Образующий скромность в её убранстве.
Его воскурения собирают плотную связку
С незримым Великим Целым,
Хрустальным мицелием,
Они предстают в совершенном качестве
Строгими, плотными и прозрачными.
Не сгущаясь в конкретном месте, этот дым образует своды,
По милости коих комната являет себя, как храм, и её калотта,
Монументальная и глубокая по своему содержанию, словно синее око,
Возвращает душе ею твёрдо когда-то пройденный,
Но ныне почти что забытый, почти отброшенный тысячелетний путь.
Затем дымный свод трансмутирует в краткий, единственный,
Самый существенный знак, наподобие Aum, и он, окрылившись, вздымается,
И наполняет вновь и подносит чашу, из жерловины которой
Сома проистекает в небо, как Млечный Путь, последняя перихария.
Дым фимиама в воздухе чертит карту к забытому острову,
Таким образом превращая пещеру комнаты, когда она снова проклята,
В дворец из вельвета с пурпурными стёклами, где минеральный трон
Возвышается в главной зале над транспарентностью шорохов,
В неопалимый кристальный драккар, стойко идущий на Авалон.
30 июля, 2021 год