Не раз котофея на камне надгробном
Он видел, придя на погост городской.
Смотрел тот, казалось, с печалью огромной,
С кладбищенской потусторонней тоской.
Мужик размышлял о кошачей кручине,
О небе и бренности жизни земной!
В ближайшей кафешке глушил капучино
И брёл на автобус потом, как больной.
Боялся смурного кота потревожить,
Ведь зверь не мяукал и есть не просил,
А только на камне задумчиво лёжа,
Глазами порой замогильно косил.
И не было даже убогой оградки,
И не было даже хотя бы цветка...
Мужик наблюдал за котярой украдкой,
Похож на венок, призачахший слегка.
Он чувствовал неумолимость ухода
И стынь одиночества где-то в паху!
Он чувствовал улепетнувшие годы,
В которых лишь множить спешил чепуху!
В которых лишь глупость великую сеял -
Её же потом, соответственно, жал!
Он чувствовал ужас пустого веселья
И то содрогался, то вяло дрожал...
Однажды, терпение напрочь утратив,
У сторожа тихо спросил про кота.
Старик ухмыльнулся: ' Да этот ж Приятель -
Обжора обжор, всем другим не чета!
Наш местный котяра! Проглот из проглотов!
Опять, обожравшись, на камне лежит.
Уж очень ему там разлечься охота,
Вдовесочек изображая тужиль!
Ещё бы, конечно, так жрать беспардонно!
Культуры однако совсем никакой!
Твержу дурачку, мол, живот скоро лопнет,
А тот вновь и вновь жрать готов день-деньской!
А камень коту от начальства достался -
Откуда-то взяли валун небольшой! '
Мужик так неистово расхохотался,
Что сторож его отлупил хорошо...