Как жалеете мою грусть,
И печаль, всю судьбу разъевшую,
И мгновенья, когда скулю
На луну, как на смерть пришедшую.
Как пытаетесь ощущать
Превосходство свое с достоинством
В том, что я обречен страдать,
Ну, а ваша душа – покоится.
В том, что «ладится» все у вас,
Ну, а в доле моей – расстроено.
В том, что слово мое подчас
Будто горе – в слезах просолено.
Что спускаетесь по реке
До порога судьбы последнего
И бездумно, и «налегке»
В обстановке чего-то «среднего»,
И не мучаясь по ночам,
Не давимы в ума конвульсиях,
На плоту во всю прыть скача,
В дымке «счастья» и «удовольствия»,
Ну, а я – да известно что:
Где рыдаю в стихах, бесстыдствую,
И не прячу свое лицо,
На котором глаза не высохли,
Где отчаянно, в муках рвусь,
Оплетенный судьбы веревками,
Зная точно, что надорвусь
Под издевками жизни скомканной,
Но пытаясь, во всю борясь,
До последней надежды призрака,
Над собою самим смеясь,
И посмешищем себя выставив.
Как жалеете вы меня,
Что «не так все» в моей разлаженной
И сгорающей от огня,
И уж ставшей как будто сажею,
Горе-жизни – при этом вы
Расстворяетесь в быта радостях,
И теченью своей судьбы
Покоряетесь в подлой слабости,
Так довольством своим гордясь,
И не видя, что всем довольные,
Вы привыкли ходить в рабах,
А не жить будто люди вольные.
И как будто я виноват
В том, что в муках судьбы пылаючи,
Лью огонь, а не блажь в стихах,
В них подчас будто в прах сгораючи.
В том, что болью, не счастьем я
Переполнен в душе и кажется,
Что и нету уже меня –
Это мука в меня наряжена.
Вам не мук моих вовсе жаль,
Не того, что я мучусь адово.
В этой боли вам жалок я,
Здесь, увы, и гадать не надобно.
Но жалейте себя – увы.
Вы не мукой жалки, а радостью,
Лживым «счастьем» в аду судьбы,
И «довольства» покорной слабостью.
Ведь довольны вы там, где всё
Человечное, если теплится,
Лишь страдать заставлять должно,
А не в счастье «телячьем» телиться.
Пожалейте себя – слепых,
Избегающих жизни вызовы,
И листающих тошно дни,
От бессмыслицы словно склизкие,
Пожалейте себя – рабов
Перед властью судьбы глумящейся,
И покорных судьбе без слов,
И без криков, во тьму стремящихся,
И покой ваших рабских душ
Покупающих лишь бездумностью,
Ну, а с нею – да что там уж! –
Перед жизнью преступной трусостью.
Пожалейте самих себя,
Ваше «счастье над бездной» утлое.
Этим «счастьем» бы умер я,
Хоть живу беспросветной мукою.
Пожалейте же свой покой,
Что дарован ума забвением.
Перестал бы я быть собой,
Если б знал его хоть мгновение.
В моих муках достоен я,
Человечен в судьбы скитаниях,
И в со мной средь любого дня,
Нестерпимых подчас, терзаниях.
Пожалейте самих себя,
Эти судьбы, в «довольстве» утлые.
Правда тягостна и страшна –
Вы и люди, похоже, «будто бы».