У травы-беспокойницы много своих забот,
а из главных - отбросить корень.
- Давай, катись!
Навсегда, от тебя приютивших теньком ворот...
Полустанок. Ситро на вынос. Куда Вы, мисс?
Дальше лета. Жучок на стрелке колгот. Права
остановка в окладе грязи: «чего блажишь?
За посадкой - шнурок дороги. Трава... трава...
На копейке с резиной лысой не убежишь»
Дальше лета?
К чертям собачьим. - Аллё, кудой?
(у водилы лицо бандита, глаза - халва).
Почему я не родилась лет за тыщу до?
Или после.
(стихи бы вымерли и слова).
Рваный росчерк шифона крыльев: «Лети! Не стой!
Кали Юга! Отродье Пепси! Эй, Рагнарёк!?»
Обернулась, оно и правда - мой дом простой,
кукурузные инквизиторы. Сухостой...
Поле небо берёт нахрапом под козырёк,
у оврага библейский абрис. Могуч и мил,
он собрал мне букет полыни. Швырнул в лицо.
Говорит: «я растил тебя, дурочку, я растил...»
(это правда, он был мне - матерью и отцом).
Август весел. Претензий много.
- Давай, катись!!!
Чёрный усик вопроса вывихнул нам ответ
сентябродским ... Простым и нудным- «готова высь,
чай заварен, машина подан.
Решила? Нет?»
У дорожки отсохли ножки. Не Айболит
на заводе натырил ваты и ждёт пока...
Впрочем, небо уже, наверно, не заболит
(анальгином в нем плавают круглые облака)
Вскинет вилы пунктиром дядька: «Даваааай, быыыываа-ааааййй!...»
Эхом вспучит рубаху спинно. Прижмёт к рулю...
Черт собачий проводит лаем - «не забывай...»
Спица-тополь мелькнёт петелькой...
Аля-улю.