Я веровал законам перспективы,
и полагал, что стоит отойти,
чтоб горы в бугорочки обратились,
слинял бы до размеров кошки тигр,
сошёл бы дуб за хлипкую тростинку…
Масштабы все – уменьшатся стократ,
сожмутся вдруг отпущенной резинкой.
Сойдутся рельсы. Съёжится закат
до маленького тусклого полдиска,
что, будучи сведён на полотно
глядится словно мелкая редиска…
И что же? Прожито. Удалено.
Но что за шутки?
Под пытливым взором,
как джинн, которого не вызывал,
вдруг выдвигаются такие горы,
что раньше и всерьёз не принимал.
Над ближним планом,
над передним краем
подробных и посредственных равнин,
они вздымаются, как Гималаи,
как некий недоступный исполин
над жалкими кулисами предгорий…
Чем дальше ты – тем выше им расти.
Что это – грех?
А может просто горе? –
с вершины незаметно снизойти.