Пишу? Пишу. Изнанкою души,
где складок нет и рвётся оболочка,
итоги отрезвления от лжи –
как крови истечение по строчкам.
И платья нет на ней, и нет сумы,
но нищенское пламя погорельца,
в преддверье неизбежности и тьмы
расставшегося с ношею владельца.
А рядом быстрокрылые ветра,
и небо без забот и без печалей,
и истина – испариной с утра,
и каждый миг – рождением начала.
Из сердца к заострённому перу
стекают неисправленные думы,
ничто не изыму и не сотру,
итоги расположатся и суммы –
бесчувственность и чувствованья миг,
и холод, и бушующее пламя,
разорванность звучания и лиг,
и трепетность ласкающейся лани, –
всё то, о чём сердечное болит
и требует исхода на бумагу,
где грустью и отчаяньем молитв
слагается доверчивости сага…
И кончиками пальцев – по холсту
стремленья причаститься в бездне строчки –
взбираюсь по соломинке-мосту
к не меньшей бездне – к исповедной точке.