Начало:
http://stihi.ru/2021/08/18/7161
Нельзя сказать, что Георгий не пробовал выводить Матвея на улицу погулять. И помимо того случая с исчезновением кота, вытаскивал его к подъезду несколько раз. Но Мотька моментально терялся там, прижимал уши, однажды сразу запрыгнул на ствол толстого дерева и вцепился в него когтями. Даже на руках чувствовал себя неуверенно. Этот натуралистический мир улицы стал для него чужд. Отвык. Другое дело - любоваться округой с высоты четвёртого этажа: и удобно, и безопасно, и всё видно на сотни метров.
Да, так вот и жил Матвейка в однокомнатной квартирке со своими, как их назвать, хозяевами. Нравилось ему? Нравилось, конечно. Питался хорошо, отдыхал, сколько нужно, хотелось развлечься, можно было и поноситься с заносами на поворотах, и зайчиков половить, и заняться другими делами насущными. Всё, что можно было, давно изодрал, разбил, покусал. Давно уже и обои новые, и дверь входная, уж и цветки комнатные разные надоело пробовать на зуб, хотя и нечем уже было. Передние почти все повыпали потихоньку, то нижние маленькие, то один клык, то другой, то третий и четвёртый. Да и времени в этом жилище уже прошло немало, около восьми лет.
Кот был справным, упитанным, крупным, но не толстым, довольно обаятельным лапкой. Серая шерсть на нём пушилась, а белая бабочка впереди придавала шарм. Он был добрым, доверчивым, легко шёл к людям, правда, любил помяукать, особенно, когда приходил Гоша, и надо было, с точки зрения кота, кормить его. «Мяу, мяу, мяу…».
Георгий баловал кота, в отличие от Карины, которая держала, наоборот, в строгости, не позволяла ничего лишнего, особенно, что касается баловства разного: на чистое одеяло там запрыгнуть, к цветку какому подкрасться, пытаться что-то со стола ухватить.
Все же отрицательные качества развились благодаря именно Георгию. Несмотря на то, что Карина ругалась, он и на диван разрешал запрыгнуть в любое время, и давал еду со стола всё время, да вообще позволял многое, что вообще-то нельзя для приличного воспитанного кота в приличной интеллигентной семье. Гоша сверху сидел кушал, а Матвей снизу под столом, и всё время хотел сидеть, как все, за столом. Но этого ему не позволял никто. Хотя, благодаря своему росту, он вставал на задние лапки, вытягивался, держась передними за край стола, и прямо перед чашками и тарелками возникала его мордочка. А это значит, что в любой момент мог и стянуть что-либо, не забираясь на стол, прямо с пола, что с краю плохо лежало.
Если с питанием у него разные были предпочтения, правда, вообще не признавал супы никакие, а особенно любил докторскую колбасу, то с водой никаких компромиссов не было с самого начала. Никто его не приучал и не думал, пил он только из-под крана. Пытались наливать чистую воду в разные миски – бесполезно. Только из-под крана. Запрыгивал на ванну и ждал, когда ему откроют воду тонкой струйкой. Именно так и пил всегда.
Только в начале он спал где-то на креслах там, потом перебрался поближе к Гоше и спал рядом, в ногах ли, мешаясь, просто рядышком, даже прямо на голом полу, но рядом, когда, например, тот стелил на полу матрас. И вообще всё время крутился возле него так, что путался под ногами, тот спотыкался о него иногда, чуть было не наступал, а то и придавливал неосторожно лапу или хвост. Всё равно крутился, сопровождал, а стоило присесть в кресло, прыгал на колени.
И всё бы ничего, всё бы хорошо, но в двенадцатом году Георгий и Карина решили поменять квартиру, однокомнатную на двухкомнатную. Для Матвея это стало большой неожиданностью, во всяком случае, создавалось такое впечатление.
В один из вечеров его квартирка опустела, из неё вынесли все-все вещи, помыли пол, а Матвея закрыли в пустой квартире в туалете и ушли. Ошарашенный такими действиями, он содрал всю туалетную бумагу из рулона в большую кучу и ещё кое-что сделал, мягко говоря, обеспокоенный такими обстоятельствами.
Но потом хозяева появились вновь с какой-то коробкой с дырками спереди и сзади, посади его в этому коробку и понесли в неизвестном направлении в тёмное время суток. Что он мог наблюдать оттуда? Какие-то шумы, какие-то мелькающие огни. Коробку нёс Георгий, перекладывая с одной руки в другую, а Матвей лишь по привычке мяукал.
Так-то. Принесли его в другую квартиру, километра за два от предыдущей, ставшей родной.
-Вот, Матвейка, это твоя новая квартира, - сказал Гоша, когда открыл коробку и выпустил кота.
Квартира была больше, конечно, и коридор большой, длинный, и ещё одна комната, но она находилась на третьем этаже, а самое главное, в ней не было той прекрасной огромной лоджии с выходом на шумную, оживлённую центральную улицу с высокими домами и парком.
Был балкон небольшой, тоже застеклённый, но какой-то совсем не такой. Гоша попробовал усадить кота, как раньше, на перила, но Матвейка не стал там сидеть, не понравилось. Может и вид не понравился, напротив большой дом, чуть сбоку скучная неоживлённая дорога и маленькие одноэтажные домишки с заборами, за которыми гавкали собаки время от времени, и время от времени, чаще по утрам, кукарекали петухи. Ничто из этого кота не привлекло.
Хотя обжился в новом жилище кот довольно быстро. Гоша и Карина беспокоились по поводу того, привыкнет ли он к новому расположению, освоит ли новое место для лотка. И поначалу возникли сложности. Пару раз экскременты появились на злополучном балконе и тому подобное, но буквально через неделю, может чуть больше, Матвей уже признал годным для своих нужд новый туалет, и что самое важное, не смотря на все ремонты, замены одной ванны и раковины на другую, он как и прежде, стал пить только из-под крана. Пытались вновь приучить его к миске с водой, воспользоваться ситуацией, но не тут-то было. Не сразу, но нашёл и приспособился к новой ванне, сначала одной, потом другой, и к новой раковине. Запрыгивал и ждал, пока откроют воду.
Здесь появилась большая огромная кровать в спальне, Матвей только на ней и спал рядом с хозяином, а может, не хозяином, просто большим существом - Георгием. Очень она ему понравилась, кровать, похоже. А вот балкон он игнорировал.
Вообще, говорят, что кошки воспринимают своих хозяев, как таких же котов, только больших. Георгий почему-то так и считал, что Матвей относится к нему как к большому коту, защитнику. Все продукты покупала для кота, в основном, Карина, но она его воспитывала, требовала дисциплины, шугала нет-нет, а вот Гоша, похоже, воспринимался именно или большим другом, или больше того, кем-то из родичей, родителей. Мало ли. Никто этого не знает, правда. Он и вёл-то с появлением большого кота себя по-другому, сразу голос менялся прямо, становился увереннее и требовательнее.
Да, в новой квартире Матвей взялся за своё. Изодрал одну стену, что располагалась в коридоре перед кухней, сильно всю исцарапал. Карина разозлилась вновь не на шутку. Но участок был не такой большой, поменяли там обои таким же цветом, благо после ремонта остались. Повесили на кухне жалюзи, перестал там зайчиков ловить. Дерюжку когти точить тоже нашёл подходящую. В общем-то, к новой квартире он, не сказать, что легко, но довольно быстро приспособился, хотя кто знает, скучал ли он по старой и той своей лоджии, тоже неизвестно.
Пару раз Георгий уезжал в командировки первым делом, разговаривая с женой по телефону, спрашивал:
-Ну как там Матвейка?
-Да как, лежит на диване, в ус не дует. О тебе и не вспоминает.
-Да, ладно, вспоминает, просто виду не показывает.
Матвей всегда встречал Георгия с работы, стоило тому войти в подъезд внизу, кото уже подходил к двери и ждал. Карина даже то ли в шутку, то ли всерьёз возмущалась:
-Меня, главное, не встречает, кто его кормит, кто в магазине всё покупает, а тебя постоянно.
-Так ты будь с ним поласковей, он и тебя будет встречать, - отвечал Гоша.
Гоша, и правда, очень привязался к коту, очень его любил его, а Матвей это чувствовал, эту неподдельную привязанность, неподдельно и отвечал взаимностью.
Однажды его не было полтора месяца.
-Да он тебя уж позабыл, - шутила Карина.
Но стоило Гоше войти в дом, кот оказался тут как тут, встретил.
Но однажды кот вновь приболел. Перестал есть, совсем похудел, осунулся. На тот момент ему было лет десять где-то.
-Похоже, всё, состарился, сказалось трудное детство, - говорили.
Раньше Гошу научила одна из снох, когда болеет кошка, вливать в рот водку, небольшое количество. Он уже пробовал пару раз, помогало.
Решил и на этот раз попробовать. Налил в столовую ложку водки, открыл коту рот и вплеснул туда горячительную жидкость. Кот, вырываясь, съёжился, скривил рожицу, сильно закашлялся и откашлял что-то непонятное, то ли кость то ли зубы, с кровью.
И пошёл на поправку, сразу. Стал вновь есть с аппетитом, похорошел. Стал прежним котом, жизнерадостным и подвижным. Правда, зубов у него осталось совсем мало, и по-прежнему, хотя его и чесали, прилично линял.
Так вот и жил-поживал кот Матвей. Уже во второй своей квартире. На улицу не стремился, пару раз Георгий выводил его на улицу, восторга это не опять не вызвало, иногда оставался в подъезде, выходил незаметно, его забывали там на несколько часов, но и к подъезду был равнодушен.
Гоша любил петь под гитару и под минусовку, делать видео и скидывать в Ютуб, в Одноклассники. Увлечение такое, что сделаешь. А Матвей всё время крутился рядом и в половине видеороликов тоже попал в кадр.
Что ещё? Прожил так котик до две тысячи девятнадцатого года, в котором ему исполнилось, наверное, лет пятнадцать. Зубов уж осталось лишь два-три коренных. Он хорошо кушал, даже сухой корм мог грызть оставшимися зубами. Но начал худеть. Уже не был таким справным. И что выдавало в нём возраст ещё, он временами стал промахиваться со своим туалетом, мог набезобразничать, оставить экскременты не в лотке. Всё-таки он уже постарел.
И всё бы ничего, но его хозяева вновь собрались переезжать, и на этот раз не просто в другую квартиру, расположенную в двух километрах, а в другой город – в двухстах километрах от этого.
Продолжение следует:
http://stihi.ru/2021/08/20/6914